настолько огромным - особенно со стороны ликующей Пушка - что у них ушло несколько роковых секунд на то, чтобы сопоставить вместе роль заклинания принуждения, вид гилдмастера Борос, и мертвой - нет, без сознания, она все еще слабо дышала - командующей воздушных 'джеков, лежащей в углу.
- Пушок, это не... - успела сказать Таисия перед тем, как Разия взорвалась.
Таисия могла описать это лишь этим словом. В одно мгновение раненная, но мужественная ангел стояла там, приветствуя их, и в следующий момент руки Разии изверглись кишащими щупальцами. Еще несколько щупалец вырвалось из ее тела и коленей, и сразу три эти жуткие конечности врезались в Пушка, отбросив ее на стену. Таисии удалось уклониться от щупалец, выпущенных в ее сторону, но в процессе она выронила трость и рухнула на пол.
Затем, существо, которое не было Разией, втянуло щупальца обратно в свое тело, и заговорило.
- Это была демонстрация, - сказало оно. - Я быстрее вас, и вам от меня не скрыться. Если кто-то из вас попытается встать, я уничтожу вас обеих.
Это было полчаса назад. Таисия ожидала, что Пушок воспротивится оборотню, но уловила тревогу во взгляде ангела, брошенном в ее сторону, по которому было очевидно, что Пушок не собиралась рисковать жизнью Таисии. Если бы она рискнула обратиться к ангелу - настоящей ангелу, а не этому оборотню - она бы сказала Пушку, чтобы она попыталась все равно, но когда она пару минут назад открыла для этого рот, то получила пощечину щупальцем.
Наконец, Таисия решила рискнуть задать вопрос их пленителю.
- Почему? - отважилась спросить она.
- Что, почему? - отреагировала псевдо-Разия.
- Почему ты нас держишь здесь? Почему просто не убьешь нас?
- Предсказания, - усмехнулся оборотень. - Вы нужны для того, чтобы они исполнились. Ангелы должны быть истреблены. Но только в нужный момент.
Глава 18
Не говори, что ангельские крылья за моей спиной,
Не говори, что полетом грезишь ты наяву,
Об ангельских крыльях больше не говори со мной,
Ведь никогда не видел ты небесную синеву.
—Лицо Ангела, баллада Сони Бэйл, барда с Улицы Жестянщиков
1 Тевнебря 10012 П.Д.
Фредж Ралину, министр налогообложения Седьмого района, также был полноправным членом Сената Азориус уполномоченным носить звание "Сенатора". Ралину также был членом высших эшелонов этого августейшего органа власти, что давало ему право пользования высочайшим из входов в палаты Сената в Прахве. И, как представитель человеческой расы, а не ведалкен, он часто говорил от лица своих наиболее порочных и многочисленных соплеменников. Часть принадлежности к большинству, любил повторять Ралину, была в том, что все меньшинства - эльфы, гоблины, ведалкены, и тому подобное - старались следовать за тобой. Фредж Ралину обладал богатым опытом в опасных нюансах политики.
И все же, не смотря на то, что ему пришлось войти в разрушенные стены Сената через менее престижный вход нижних палат, он едва обратил внимание на это досадное неуважение к его персоне. Его мысли были всецело заняты тем, почему Верховный Арбитр приказал им всем собраться именно сейчас. Этими же мыслями он поделился с Ниттой Винлоскаргой, ведалкеншей министром бюджетного регулирования Шестого района, когда они осторожно проходили по усыпанному обломками полу широкого холла, ведущего в палаты заседаний.
- Он Верховный Арбитр, - сказала ведалкенша. - Раз он позвал, мы должны повиноваться. Это наша обязанность перед Пактом Гильдий. - Было очевидно, что она считала этот ответ единственно возможным и достаточным, но Ралину все не унимался.
- Посмотрите, во что превратился Сенат! - протестовал он. - Он едва стоит. Мы рискуем нашими жизнями, идя сюда.
- Это же Сенат, - сказала ведалкенша. - Где еще мы должны заседать?
- Зачем нам заседать? - повторил он. - Чего ради? В чем смысл? Наш город почти уничтожен. Это лишь вопрос времени, когда эти безликие начнут сражаться с 'джеками, а затем и с оставшимися из нас. Вы вспомните, что творилось на Декамиллениум.
- Это было до моего избрания, - сказала ведалкенша. - я лишь слышала рассказы и читала новостные листы.
- Стало быть, Вы знаете, о чем я говорю, - триумфально сказал Ралину. - сейчас вовсе не время созывать заседание Сената. Нам нужно запереться в безопасности наших домов, пока ангелы...
- Как Вы сами сказали, - ответила ведалкенша, - посмотрите вокруг. Ангелов, похоже, нет, а их крепость, похоже, потерпела крушение. Я бы на Вашем месте на ангелов не полагалась. Положитесь на Верховного Арбитра.
Конечно же, это был единственно возможный ответ, и Ралину всеми фибрами души хотел с ним согласиться, но его упрямая человеческая природа противилась этой безапелляционной реакции. - Это просто... неправомерно, - запинаясь, проворчал он.
- Это Сенат, - сказала ведалкенша. - Я, к примеру, хотела бы увидеть, сколько нас осталось. - Они продолжили идти в тишине, и с этой мрачной мыслью Ралину с его коллегой министром вошли в руины под некогда самым прекрасным куполом столицы.
Ответ на вопрос ведалкенши пришел сам собой после быстрого взгляда вокруг зала заседаний. Разбитый Парелион доминировал в общей картине, покоясь фасадом вниз на месте своего крушения. На фоне всех остальных катастроф, извергшихся по всей столице, он выглядел почти умиротворенно. Сама палата, едва сохранилась и являла собой разбитую, обрушенную яичную скорлупу из каменных стен. Около четверти ступеней амфитеатра, на которых заседали сенаторы, уцелели и были лишь засыпаны крупными и мелкими обломками камня и кирпича. В креслах восседало не более десятка сенаторов. Под ними, на своем летающем троне, соединив домиком пальцы, в мрачной задумчивости сидел Августин IV.
- Наконец, опоздавшие прибыли, - сказал он, кивая в сторону Ралину и Винлоскарги. - Прошу вас, министры, присаживайтесь.
- Ваша честь, - начал Ралину, но вдруг обнаружил, что не может продолжить свою речь. Он с удивлением взглянул на Верховного Арбитра, но с языка не сорвалось ни слова.
- Садитесь, министры, - повторил Верховный Арбитр.
- Пойдемте, Фредж, - сказала ведалкенша, и они вместе взобрались на свои места, рядом с заметно поредевшим составом Сената. Ралину увидел Борбина, министра налогообложения Восьмого района, его коллегу, доброго друга, и одного из немногих представителей человеческой расы в Сенате. Здесь были Иллиндивосск, Йиндервак, и Поллоторус, три ведалкена министра казначейства Сената (это была большая казна). Других он знал лишь по имени. Посреди них парили души присяжных,
