выходим, — дал я команду. — Живее, надо убираться отсюда побыстрее.
— И куда? — спросила проснувшаяся Ирина, выбравшись из-под беспросветно спящей Людмилы Петровны.
Свингеры? Не знаю, не знаю…
— На аэродром, а с него в Селябинск, — ответил я. — Точнее — в Озёрск. Там есть интересующее меня производство, на котором мне нужно кое-что добыть.
— Доктор, а что с твоим лицом? — задала ещё один вопрос Ирина.
— Пока не знаю, — насторожился я, доставая телефон и включая фронтальную камеру.
А ведь действительно, у меня что-то с лицом. То есть с лицом ничего. Нет мертвенной бледности, куда-то делись чёрные прожилки вен… Это же заебись!
Открыл характеристики и начал изучать то, что я теперь имею.
Статус: инфильтратор.
Вместо уровня имеется некая подстадия «альфа-0». Ну, а главное — опыт обнулился и требуются не тысячи, а десятки. Сейчас конкретно нужно десять очков опыта до следующей подстадии.
Любопытно.
Очков навыков у меня, с учётом имевшихся, двести пять. Это приятно. Очень приятно.
Решил вложиться в «Продвинутую кибернетику», добив её до 100 уровня. Открылось три вариации развития.
Открыто три вариации развития премиум-навыка «Продвинутая кибернетика».
1. «К-инженерия» [Треб: «Наука» — 100; «С-инженерия» — 50].
2. «Синтетическая биоинженерия» [Треб: «Наука» — 100; «Робототехника» — 50].
3. «Вычислительная нейробиология» [Треб: «Наука» — 100; «Кремниевый интеллект» — 50].
Тут размышлять нехрен, ввиду безальтернативности выбора. У меня была выбрана «Робототехника», поэтому только второй вариант.
Придержу остаток очков на будущее, а пока пора переключаться на суровую действительность, которая меня окружает.
Собрались, поели, наконец-то нормально утолился голод. До этого хотелось жрать сырую человечину, но теперь такой необходимости нет.
Всё, практически нормальная жизнь!
Но Бугая я прикончу…
Сквозь всё не утихающий снежный буран, мы двинулись вперёд, к аэродрому. Температура немного приподнялась, сейчас где-то −20 градусов Цельсия, то есть терпимо.
Самолётный ангар показался лишь на шестой час пути. Ещё повезло, что наткнулись именно на него, а не прошли мимо.
Проникнув внутрь, мы обнаружили заледеневший самолёт Ан-12. Нет, эту махину я в небо не подниму…
— Отогреваемся и идём к следующему, — решил я. — Вон там канистры с каким-то топливом, надо разжечь огонь.
В пустой бочке мы подожгли в керосине деревянную мебель из бытовки техников и начали отогреваться.
— Так что у тебя с лицом? — повторила вопрос Ирина.
— Короче, следует рассказать вам, как я докатился до жизни такой… — решил я. — Послушайте охуительную историю, которая случилось со мной относительно недавно.
Рассказал всё как есть. Показал, что не являюсь живым, проколов себе руку ножом и регенерировав повреждение прямо на глазах. Интуитивно мне понятно, что ничто не берётся из ниоткуда и у всего есть цена. Скорее всего, мертвяки Бугая жрут мясо не просто так. Сраные каннибалы…
Хотя это не каннибализм, если ты не считаешь себя человеком. Но тогда это людоедство.
— А ты можешь повторить то устройство, которым тебе прокололи голову? — спросил Андрей Степанович.
— Ныне любой врач такое легко повторит, — ответил я. — А вам нахрена?
— Хотелось бы иметь страховку, на случай, если… — Андрей Степанович замялся. — Если заразят.
— Понятно, — кивнул я. — Я могу сделать такое портативное устройство, но тащить будете сами. А чего медлить? Несите вон на тот верстак металлолом и вон тот набор струбцин.
Сваять устройство по образу и подобию того, которое собрал Бугай, труда не составило: не точная копия, но функционал тот же.
— Если кого-то из вас куснут, — начал я объяснение, поставив аппарат по лоботомированию на стол с инструментами. — Вырубаете укушенного, помещаете его на кушетку или стол, надёжно фиксируете, особенно голову, затем закручиваете устройство на голове, чтобы не болталось и зовёте меня. Правда, нужно будет скормить укушенному человечину, да-да, увы. Хотя я полагаю, что и мясо ранговых мертвецов подойдёт, но это яйцо — вид сбоку, потому что мертвяки тоже когда-то были людьми.
— А если тебя не будет рядом? — задала резонный вопрос Ирина.
— Тогда лучше прострелите укушенному голову, — ответил я. — Причём обязательно потом отрубите её, потому что мне прострелили голову недавно, а я на третьи сутки смог подняться на ноги. Это напомнило мне один эпизод из широко известного фентезийного сеттинга…
— А можно тогда… эм… — Ирина неловко замялась. — А можно сразу?
Я поднял взгляд и недоуменно посмотрел на неё. Точно так же на неё посмотрел Игорь.
— А чего такого? — спросила Ирина. — Очевидно же, что долго этого избегать не получится, рано или поздно мы будем застигнуты мертвыми врасплох и нас или сожрут, или покусают. Я не хочу остаток дне носиться по городу и жрать людей.
— Аргумент, — кивнул я. — Но решайте сами.
— Ну нахер, — уверенно заявил Игорь.
— Я согласная с Ириной, — ответила Людмила Петровна. — Конец уже предрешён, так почему бы не принять его на своих условиях?
— Я тоже за, — произнёс Андрей Степанович. — Чего откладывать неизбежное?
— Вы с ума сошли?! — воскликнул Игорь. — Это же смерть!
— Технически, это не совсем смерть, — покачал я головой. — Но, как я уже говорил, выбирайте сами, решайте сами.
Мне не всё равно на итог их выбора. Я, конечно, могу раскачаться до неебической стадии и в одну харю уничтожить всё, что дорого Бугаю, но гуртом и батьку легче бить.
Команда из инфильтраторов, как я успел заметить, сохраняющих прирост «Силы» и «Ловкости» постинфицированных — это существенное преимущество.
— Мы всё решили, — ответил за всех Андрей Степанович. — Игорь же… Нельзя никого принуждать.
— Да вы точно чокнулись! — Игорь вскочил с табуретки и направился на выход из ангара.
— Пусть остынет, — произнёс Степаныч. — А теперь к тому, как мы всё сделаем?
— Попробуем с моей слюной, потом с кровью, — решил я. — А если не получится, то поищем в округе шального постинфицированного. Но сначала нужно найти мертвячьего мяса. Сидите здесь, я сгоняю.
Взял автомат, повесил комплектный штык-нож на пояс и направился наружу. Темно, холодно, но надо.
В сотне метров от ограды аэродрома располагался жилой район с частными одноэтажками. Бедолаги, не завидую.
Пусть и не видно толком ничего, но следы мертвецов на снегу я нашёл. Характерные отпечатки лап вели на участок с двухэтажным домом из серого кирпича.
Стараясь не шуметь, пробрался на территорию дома и приблизился к чёрному ходу. Лакированная деревянная дверь выворочена и валяется внутри, на поверхности её глубокие следы от когтей.
Хруст снега выдавал меня, но мертвяки никогда не отличались особо острым слухом.
В гостиной на горке из рваных тряпок, выдранных из располагающегося рядом дивана, возлежал мертвяк четвёртого ранга.
Я медленно вынимаю штык из ножен, с тихим щелчком, который частично приглушил приложенной рукой, так же
