чувство огромного чистого пространства, лёгкость. И какое-то безграничное, словно пришедшее из галлюцинаций патологических наркоманов ощущение счастья.
Она радостно, как маленькая девчонка, что-то вопила летчику — и тот закладывал новый вираж, делал бочку или боевой разворот, петлю — и каждый раз, как на лучших в мире американских горках, она с восторженными криками устремлялась вниз или вбок, судорожно упираясь ладонями в стекло или хватаясь за ремни кресла. Было страшно, но каждый раз они снова выходили в горизонт и она, отдышавшись, просила — А давайте ещё!
— Рин, хочешь попробовать сама?
— А можно?.. — она боязливо посмотрела на то и дело отклонявшийся рычаг межу ног — ручку управления самолетом. Усеянная кнопками рукоять поблёскивала отполированной десятками рук черной пластмассой.
— Конечно, я скажу что делать, — летчик что-то нажал на щитке — самолёт выровнялся по горизонту. — Ты передвигай ручку, а я возьму на себя обороты двигателя, в случае чего — жми кнопку с левого бока, самолёт сам себя выровняет. Поняла?
— Так точно! — пальцы обняли рукоятку, рука напряженно застыла.
— Отлично, можешь начинать. Давай попробуем с простого, крен влево и вправо.
Уже имевшая определенную подготовку по курсу аэродинамики института, Рин отклонила ручку влево — самолёт послушно накренился. Помахав немного крыльями, они опустились под облака, сделали энергичную «горку», поплутали между облаками.
— А теперь давай бочку, — словно подзадоривая её, лётчик добавил скорости. Рин снова отклонила ручку влево — до упора. Горизонт перед глазами наклонился, встал вверх ногами — она посмотрела наверх и увидела землю, — и снова вернулся на свое место. Один оборот!
— Теперь в другую сторону! — не дожидаясь разрешения, она сделала еще два витка по часовой стрелке. В этот момент двигатель затих, почти останавливаясь — потеряв скорость, самолет медленно скользнул на крыло и понёсся к земле. Они падали по спирали, сорвавшись в штопор — с каждой секундой земля всё приближалась, и с каждой секундой дергавшая ручку Рин была всё ближе к панике.
— Я не могу справиться! Что делать?.. Мы же разобьемся сейчас!.. — она с ужасом посмотрела на альтиметр — до земли оставалось меньше трёх километров. Перегрузка вжала её в кресло, кровь прилила к голове, затуманивая взгляд.
— Успокойся, Рин, — хладнокровный голос летчика оторвал её от захлестнувших разум мыслей о катастрофе, — нажми на кнопку слева, на ручке.
Палец судорожно утопил кнопку — самолет, словно споткнувшийся жеребец, остановил вращение и медленно поднял нос. Двигатели снова возвысили свой голос, выходя на номинальные обороты. Увидев перед собой горизонт, девушка тяжко выдохнула — на неё накатила слабость, какая бывает после напряжения всех сил.
— Давайте дальше вы… — пролепетала она, отпуская ручку, — Мне что-то немного… нехорошо… оу…
— Дыши глубоко и открой посильнее кислород, — посоветовал летчик, возвращая себе контроль над машиной, — Теперь понимаешь, как прекрасно небо, и как легко в нём потерять контроль над ситуацией? Полёт — это классно, но нужно всё время быть начеку. Каждый летчик это проходит. Сильно испугалась?
— Угу… — кивнув, Рин увеличила подачу кислорода в маску — живительный газ прояснил сознание, позволив немного успокоиться, — До чертиков просто.
— Ну, тогда пошли домой, — подытожил он и заложил вираж, направляя свою машину к взлётной полосе.
[1] РУД — рычаг управления двигателем.
Глава 6. Покорители воздуха. Часть 3
Приземление и послеполётный осмотр остались позади, как и трясущиеся от возбуждения руки, сбивчивый пересказ всего пережитого Кире и встреча с остальными членами команды. До конца дня она помогала выгружать оборудование, обустраивать испытательную лабораторию и обживаться в отведённой для них казарме — довольно тесном помещении с несколькими двухъярусными кроватями и стандартными низкими армейскими тумбочками. Благо хоть всех мужчин поселили в другом конце здания. Обеды и ужины проходили в общей столовой, вместе с остальными летчиками и персоналом Института.
Тем же вечером, разместив самое необходимое оборудование, они приступили к тестам и тренировкам по материализации. И здесь Рин ждал самый неприятный сюрприз.
— Давай посмотрим еще раз, — Чуйков поводил ручкой по голографическому изображению двух графиков. — Это — выход энергии Алголя и твой, в сравнении. При визуализации у вас примерно одинаковая частота выхода энергии, разная только амплитуда. Но это не так важно, на самом деле. Куда важнее то, что выход энергии при ретрансляции у него повторяет те же пики и спады, что и при визуализации. Короче говоря…
— Короче говоря, — перебила его Кира, кладя ладони на плечи сидевшей за столом Рин. — Делай все то же самое, что и при визуализации. Но в этот раз не изображай объект, а создавай его. Материализуй.
— Угу, — кивнула она и шмыгнула носом. — А как?
— Как? Ну… — Кира потупилась и еще раз взглянула на график. Даже не будучи учёным, она видела прямую связь между двумя графиками — самым логичным было бы предположить, что именно так Алголь и создавал материю. Делал всё то же самое, что и при визуализации. Это было просто и понятно.
— Попробуй сделать всё то же самое, никто не ждёт от тебя мгновенного результата и успеха, Рин, — она постаралась говорить как можно более уверенно и ободряюще. Однако её слова звучали совсем неубедительно.
— Но если будешь пробовать, то давай сразу тут, — Чуйков кивнул на большую стеклянную колбу с несколькими проводками внутри, стоявшую на отдельном столе. Возле него как раз возились Марков и Кузнецов, подцепляя и проверяя контакты. Выглядела эта штука довольно странно и архаично.
— Это вакуумная установка с газоанализатором, — пояснил Чуйков и с видом преподавателя подошел к ней. — При материализации, как мы предполагаем, энергия переходит в состояние материи, то есть создаются молекулы, сперва разреженные — газ, а уже потом более плотные. Это и должны обнаружить приборы в установке — они должны регистрировать эти самые молекулы. Понятно?
Рин кивнула — чего ж тут непонятного. Значит, ей просто нужно создавать материальную иллюзию внутри этой колбы. Так же, как визуализировать — представить, а потом это каким-то образом станет реальным. Видимо, так?
Напряжённо покусав губу, она собралась с мыслями. — Хорошо. Я попробую.
— Замечательно, тогда начни с визуализации. Представь что-то простое, например, камень или воду, — майор с ободряющей улыбкой подвела её ближе к столу и напоследок легонько хлопнула по спине.
— Я верю в тебя, Рин, ты обязательно справишься.
Воображение начало свою работу — она представляла молекулы и атомы, выстраивающиеся в кристаллическую решётку, связывающиеся между собой, растущие и обретающие форму, объем и массу.
Перед ними в колбе возникло изображение небольшого буровато-серого камешка, покачивающегося в воздухе. Кира невольно посмотрела на датчик ретрансляции в углу комнаты — ни
