«Андреа. — Шон почувствовал, что сознание мутится. — Люблю тебя!»
Знакомый голос сладчайшей музыкой прозвучал в затуманенном сознании Шона. Ему показалось, он снова видит перед собой ее дымчато-серые глаза, темные кудри, к которым ему так нравилось прижиматься губами. Он любил ее всю — каждую клеточку ее тела, пухлые губы, нежные пальцы, когда-то ласкавшие его тело. Но он любил и другую Андреа — гордую волчицу с холодным взглядом, готовую отдать за него жизнь.
В целом мире не было женщины прекраснее Андреа Грей, и она принадлежала ему.
Яркий свет ударил Шону в глаза, на мгновение ослепив его. Проклятие, неужели Уэйду мало замуровать их в пещере, что он вздумал еще светить им фонарем в глаза?
Вместе со светом появилась вонь — нечто среднее между запахом дыма и ароматом мяты. Словно порыв холодного ветра пронесся по пещере. Шон принюхался — к смеси ароматов мяты и дыма, говоривший о присутствии фэйри, примешивался запах разъяренного медведя, родной с детства запах отца и сладкий медовый аромат, который мог принадлежать только его подруге.
Шон открыл глаза. В тот же миг протиснувшийся в пещеру Дилан заметил успевшего наполовину обратиться Уэйда и одним рывком поставил его на ноги.
Побелевшие глаза Дилана горели яростью. Его ошейник ярко искрился, но Дилан, экспериментировавший с ошейником больше своих сыновей, казалось, даже не замечал этого. За спиной Дилана маячил высоченный фэйри с мечом в руках.
— Я отвез их в безопасное место! — заикаясь от страха, завизжал Уэйд. — Я...
— Лживый ублюдок... — едва слышно прошептала Глория.
Шон, с трудом повернув голову, полной грудью вдохнул запах Андреа. Вскрикнув, она бросилась к нему, зарылась лицом в его львиную гриву.
Глава 25
Исцеление Шона было сплошным удовольствием. Андреа чувствовала, как ее магия, слившись с магией Шона, которой его наделила богиня, быстро возвращает его к жизни. Пока она занималась этим, Шон осторожно и не спеша вернул себе человеческий облик, наслаждаясь тем, как понемногу стихает боль и к нему возвращаются силы.
Андреа сразу почувствовала, что Шону намного лучше, — об этом говорил взгляд его глаз, ставших такими же ясными, как всегда. Его рука обвилась вокруг ее талии, и Андреа с радостным вздохом приникла к нему.
— Слава богу с тобой все в порядке!
Но в глазах Шона она прочла, что ему сейчас не до молитв. Быстрым движением опрокинув ее на землю, Шон жадно впился губами в ее губы, чувствуя, как в нем поднимается древнейшее из желаний. Даже сквозь шелк плаща она ощутила жар его возбужденного тела.
— Похоже, он поправился! — засмеялся Ронан.
— Глория! — Мука в голосе Дилана заставила Андреа с Шоном оторваться друг от друга.
Дилан, положив голову Глории к себе на колени, гладил ее слипшиеся от крови волосы. Подхватив меч, Шон бросился к ним. Андреа подбежала следом.
Заняться исцелением Глории пришлось всем — Андреа обхватила пальцами острое лезвие, чтобы на ладони появился неглубокий надрез, как в тот день, когда ей удалось исцелить Эли. Шон крепко сжимал рукоятку меча. Направив на Глорию поток магии, оба смотрели, как затягиваются страшные раны, как она оживает прямо у них на глазах. Конечно, Глории досталось сильнее, чем Шону, — пуля прошла навылет, и к тому же она потеряла много крови, — однако благодаря дару Андреа и магической силе меча исцеление не заняло много времени.
Наконец Глория, переведя дух, улыбнулась Дилану своей обычной кривоватой улыбкой. Конечно, о полном выздоровлении говорить было рано — она потеряла много крови, и ее нужно было срочно показать врачу.
Андреа, выпустив меч из рук, привалилась к Шону.
— Это все, что в моих силах, — пробормотала она. — Отвезите ее в больницу.
Дилан поднял голову, и они увидели в его глазах слезы.
— Ты и так многое сделала, детка. Спасибо.
— Было бы неплохо заодно помочь Лайаму, — влез в разговор Ронан. — Держу пари, ему сейчас туго приходится. Это ж надо — из-за каждого куста выскакивают фэйри, да еще вдобавок с отравленными стрелами!
— Нет, — встрепенулся Фионн. — Оставьте фэйри мне. Мои армии только и ждут сигнала, и воины рвутся в бой.
— Фэйри стреляют в оборотней отравленными стрелами?! — Шон злобно оскалился.
— Угу, — кивнул Ронан. — В меня, например. Хорошо, старина Фионн прихватил с собой свой волшебный порошок...
Но Фионн не дал ему договорить.
— Моим воинам известно, что они поступят в распоряжение моей дочери, и должны будут подчиняться ее приказам. И так отныне будет всегда. — Он многозначительно взглянул на Шона: — Тебе лучше это запомнить.
Брови Шона взлетели вверх, а Андреа принялась хохотать:
— Эй, я ведь принцесса, дочь предводителя воинственного клана, ты разве забыл?
Глухо заворчав, Шон притянул ее к себе.
— Принцесса, которая обожает кружевное белье. — Он поцеловал ее. — Ну, а теперь давайте вместе надерем задницы этим бастетам!
— С удовольствием, — хмыкнула Андреа.
Дилан сказал, что останется с Глорией — сначала отвезет ее в больницу, а потом разберется с Уэйдом. Взгляд, который он при этом метнул на бесчувственного волколака, не сулил ничего хорошего.
— Ты уверен, отец? — спросил Шон. Обнаженный, со сверкающим мечом в руках, он выглядел истинным стражем, готовым ринуться в битву. — Ты мог бы нам помочь...
— Это ваша битва, Шон. — Дилан покачал головой. — Твоя и Лайама. А мне пришло время подумать о других, более важных, вещах.
Он уступал место сыновьям. Раз и навсегда. Дилан бросил на Глорию исполненный нежности взгляд, и Андреа догадалась, какое решение он принял. Шон, все понимая, сжал плечо отца.
— Не волнуйся! Я уж позабочусь, чтобы они победили. А потом мы как следует это отпразднуем! — Бурлившая в Ронане энергия явно требовала выхода.
— Ох уж эти медведи! — буркнул Шон. — Жить без своего меда не могут!
— И без пива. Ты забыл о пиве.
— Ты уверена, что хочешь остаться с этими животными, дочь моя? — скривился Фионн.
— Совершенно уверена. — Андреа взяла Шона за руку.
Она снова воспользовалась мечом — ослепительный луч разрезал тьму, в ноздри им ударил едкий, свежий запах страны фэйри, и все четверо исчезли.
В городе оборотней царил настоящий хаос. Повсюду кипели бои, на тротуарах валялись окровавленные тела.
Шон зарычал, едва переступил порог страны фэйри.
Андреа шла за ним по пятам, словно ожившая богиня, закутанная в струящийся шелк. Шон безумно хотел ее, прямо сейчас, но сначала им нужно было покончить со всеми этими безобразиями. Судя по решительному выражению на лице Андреа, она была полностью с ним согласна.
