— Пока он жив, и я чувствую где он, — наградив подполковника не менее долгим взглядом, ответила женщина.
«Что же делать?» — нахмурившись, задумался Евгений.
— Ты можешь убить меня. Не сам конечно. Отдай меня вашему правосудию… — пустым безразличным голосом произнесла Елена. — Но, если ты отпустишь меня, я буду искать его до конца.
— Убить Елену «Золотое солнце». Ты меня за дурака держишь? — мрачно хмыкнул подполковник.
— Мы с отцом отреклись друг от друга, — повторилась она.
— То, что вы с отцом друг от друга отреклись, лишь прибавило тебе поклонников среди противников твоего отца, — заметил мужчина. — Они будут просто в «восторге» узнав, что тебя держат в заключении имперские власти. Про казнь я так вообще молчу.
Про себя Евгений добавил:
«Выход есть, и в моей власти им воспользоваться. Вот только примет ли она произошедшее? Впрочем, с этой женщиной всё просто, мне необходимо лишь спросить и услышать ответ».
Найдя вариант решения, подполковник заговорил:
— Тебе дадут снотворное. Находясь под его действием, ты окажешься в подземной тюрьме, в одиночной камере. Без каких-либо объяснений к тебе приведут и покажут твою последнюю цель. После, примерно через шесть или семь дней продемонстрируют её труп. Впрочем, как я понимаю, ты и так будешь знать, что он мертв. Далее ты опять примешь снотворное, под действием которого тебя доставят в посольство Эльгарда. Я даю тебе своё слово, что всё будет сделано по чести, более того, я сам всё проконтролирую. И ещё, я очень прошу тебя принять данное предложение. Ради шаткого мира между нашими народами, ради нашего знакомства в конце концов. Пусть даже оно сейчас немного стоит, — удручённо вздохнул Евгений.
— Хорошо. Я согласна, — кивнула женщина. — Виновные ушли, я не желаю более проливать кровь. Я хочу лишь быть уверена, что душа Лайтерана будет спокойна…
— И это, — замялся подполковник. — Прости меня… — после долгой паузы произнёс он.
***
Харди смотрел на Хайнца ошарашенно. То, что поведал ему переговорщик было настолько невероятно, что попросту не укладывалось в голове. И тем не менее, именно из-за этой невероятности сказанному приходилось верить. Старый вояка чувствовал, пожелай человек Аластора его обмануть, ложь выглядела бы красиво, логично и привлекательно.
«А ведь многое сходится, — нахмурился лейтенант, — и старые легенды, и некоторые последние события вроде гонений на Культ светлых богов и даже то, что пути в другие части материка уже сорок лет как отрезаны по разным, не всегда понятным причинам.
— Но почему вы не обнародуете эту информацию? — с непониманием обратился он к Хайнцу.
Вздохнув, собеседник ответил:
— Мы боимся активного противодействия, враг настолько силён, что приходится хвататься за все возможные выгоды. Позже, когда Аластор начнёт действовать, его агенты будут трубить об этом во всех тавернах, от Севера, до океана. Пока же нам выгоднее изображать неведение.
— Но стоит сообщить хотя-бы сильным мира сего, тому же Императору, например, — взвешивая полученную информацию, произнёс Харди.
Хайнц мрачно хмыкнул:
— Апостолам обещана свобода от божественного влияния и, по желанию, перевоплощение в высшую нежить. И они, насколько нам известно, купились с потрохами. Точнее, эти считающие себя самыми умными реликты наверняка уверены, что полностью контролируют игру и кинут другую сторону, как только выжмут из неё все выгоды. Однако, несмотря на свой ум, они банально не понимают против кого играют. Их руками уже смутили умы эльфийских иерархов, пообещав тем Кровь дракона и даруемую ей молодость души. Скажу более, им её наверняка предоставят, чем сделают уязвимыми для следующих крючков.
Что до Императора, в его окружении точно имеются агенты влияния. Не знаю, предложили ли ему уже бессмертие, видимо пока нет, но вот в уши явно шепчут крепко. Я перечислил тебе самые крупные фигуры, а ведь есть ещё масса других «закладок».
— Зачем ты мне это всё рассказываешь? Как-то многовато для «мелочи» вроде меня, — неодобрительно покачал головой лейтенант.
— Да может я просто хочу тебе душу излить. Надоело, знаешь ли, десять лет изображать из себя бог знает что, — хитро улыбнулся Хайнц.
— Ага, душу, — хмыкнул Харди, — а я вот хочу спокойно спать по ночам и теперь вот с этим будут некоторые проблемы.
— Ты недооцениваешь свою полезность, — стал серьёзным Хайнц. — Я вижу перед собой человека с твердыми принципами и хорошими идеалами. Скоро Империя попадёт в капкан. Возможно даже, она потеряет в этом капкане «ногу». И у тебя, наблюдающего за всем этим безобразием со стороны, может возникнуть резонный вопрос: «Всё ли у вас, господа, в порядке с совестью и головой?» Отвечаю, в полном. И всё же первые удары будут жестокими и даже подлыми. Чтобы достать главных врагов, Аластору нужна дымовая завеса. То, что скоро начнётся, будет ей являться.
— Я понимаю… — медленно и тяжело кивнул Харди.
— А этот иномирец? Он тоже часть вашего плана? — поинтересовался у переговорщика лейтенант.
— Нет, совершенно спонтанный элемент, — пожал плечами Хайнц. — И тем не менее, элемент в наш план идеально вписавшийся. Пойду проверю его, ему недавно дали элирум, если он настолько одарённый каким мне показался, всё вот-вот завертится.
— Не завертится, — возразил лейтенант, — по приказу Имперской канцелярии ему подсунули Звездную пыль. Непонятно как, но эта дурь гасит активность «чёрной дыры», раньше восьмой процедуры он вряд ли что-то сможет. Кстати, ты бы объяснил ему, что требуется делать.
— Ему уже всё объяснили. А Звездная пыль… Да, это действительно может стать проблемой. Тем более следует его проверить.
— И что-то мы заболтались, — кивнул на это лейтенант. — Хотя ты у нас сейчас администратор, вряд ли кто-то что-то заподозрит.
Встав со стульев, мужчины покинули рабочий кабинет Хайнца, оказавшись в жилом блоке персонала. Не успели они выйти в главный коридор, как их настиг разыскивающий лейтенанта адъютант.
— Старший лейтенант, сер! — под суровым взглядом заросшего лейтенанта, адъютант вытянулся в струнку и протянув Харди опечатанную папку, пояснил:
— Поступил новый пленник особого содержания, направлен лично подполковником. Так как капитана Граама нет, принимать вам.
Харди кивнул Хайнцу, после чего сорвал на папке печать. По мере вникания в аккуратный убористый текст, он всё больше хмурил свой закрытый густым волосом лоб.
Хайнц же, с присущей ему привычкой никому не объяснять свои действия, направился по своим делам.
Пройдя в секцию слежения и контроля, он благополучно миновал пост стражи, после чего, войдя в нужный коридор, оказался перед массивной железной дверью. Потянув рычажок звонка, мужчина принялся ждать.
— Пароль, — примерно секунд через двадцать, поинтересовался с той стороны усталый голос.
