– Почему вы поверили?
– Я узнал правду. Вы так и остались святым паладином, сэр, просто вы воюете не в той армии, не на той стороне… Хотя не мне судить об этом…
– Что же мне делать, сэр Миттернейл?
– Вы спрашиваете об этом у мертвеца? – Покойник должен был расхохотаться нелепости заданного вопроса, но лишь устремил равнодушный взгляд на кровоточащее небо. – Я знаю лишь, что вам пора. Вы сами поймете, что делать. Главное – это прощение. С вами поступили ужасно, простите их.
– Вы надо мной издеваетесь? – Лицо Дориана исказилось.
– Простите сами, потому что вас уже никогда не простят. Облегчите душу хоть этим.
– Я никогда…
– Вам нужно кое-что увидеть. – Покойник протянул руку и ткнул куда-то вперед.
В стороне от дороги, на вершине холма, возвышались черные стены и башни. Этот замок невозможно было не узнать.
– Лот-де-Лион, – прошептал Сумеречный некромант. Сердце забилось, словно свободолюбивая птица-мартлет, запертая в клетку.
– Что вы слышите, сэр Дориан?
В эти мгновения от замка донесся тоскливый плачущий перезвон колоколов. Он разносился далеко окрест, смешиваясь с шелестом кровавого дождя и воем Черного ветра.
– Набат Цитадели Льва. В честь вас и…
– Все верно, сэр Дориан, происходит избрание конклавом нового Великого магистра ордена Златоокого Льва. Что вы будете делать?
Лицо некроманта злобно исказилось, в его глазах читалась мука. Спустя полторы сотни лет ему вновь разбередили рану. Разорвали старый шов на душе, взрезали шрам, выпуская забитую, полупридушенную боль наружу вместе с кровью.
– А как вы думаете, сэр Миттернейл?
– Вы уйдете прочь, вы вернетесь на свои пути… – Похоже, этот мертвый человек знал его лучше, нежели он сам себя знал. – Не нужно пытаться что-то исправить – это уже невозможно, просто вернитесь и простите. Это не меня отпевают колокола, это вас они зовут домой…
Гортен.
В это время на севере, а если точнее, в столице королевства, один человек, крадучись и опасливо оглядываясь по сторонам, спустился по лестнице и проник в подземелье, лежащее под дворцом.
Холодные каменные стены и разлитая кругом чернота точно бы испугали того, кто пришел сюда в первый раз. Но не его – о да, он был здесь частым гостем. Спустившись по каменным ступеням, человек открыл крепкую дверь и сошел еще ниже. Полутьма винного погреба дышала прохладой.
Худощавая фигура, облаченная в короткий желто-красный шутовской плащ, высоко подняв над головой фонарь, кралась по широкому проходу меж выстроившихся пирамидами винных бочек и бочонков. На стенах подземелья в диком танце под аккомпанемент фонарного света плясали тени каких-то бородатых уродцев. Окованный металлическими полосками стеклянный футляр с ярким огоньком внутри поскрипывал, раскачиваясь на кольце. Гость погреба проходил мимо бутылей, бутылок, запечатанных графинов, всевозможных склянок, глиняных кувшинов – подземелье могло похвастаться самым большим собранием вин, наверное, на всем севере. А где же ему еще быть, как не здесь? Где, как не в винном погребе королевского дворца в стольном Гортене?
– Сархидское красное «Нектар богов», – прошептал человек, разглядывая надпись на одной из бочек. Он подошел к следующей, но и там его ждало разочарование. – Холодное онернское. Не то… Ну, где же ты? Где ты прячешься?
Придворный королевский глупец, или, как его еще именовали, сеньор шут, или господин пустобрех, искал такую желанную, но невероятно редкую надпись на бочонке: «Элагонская Терновая Колючка». Это было крепкое, подчас впивающееся в горло сильнее иголок (от того и название) вино легкого пурпурного оттенка. Оно совсем не дурманило сознание, и ценили его лишь истинные знатоки, в то время как простые любители горячительных напитков презрительно называли его кислым: «Что? А, элагонская кислятина? Бррр…» Возможно, они правы, но для него вкус «Элагонской Колючки» всегда был неизгладимым и неповторяемым… С этим вином у человека в желто-красном плаще были связаны некоторые неприятные воспоминания. Моменты, оставившие несмываемый след в памяти. Но сперва нужно было найти хоть одну бутыль, а уж потом предаваться перетиранию прошлого.
Человек поставил фонарь на пол и огляделся. Где же ты? Он точно помнил, что было еще три бутылки и полный пузатый бочонок.
Он так и выискивал нужные сосуды, когда услышал за спиной легкое шлепанье по плитам пола, словно там кто-то шел босиком. Мгновенно обернулся: так и есть – согнувшись в три погибели, перед ним стоял маленький старичок в красном колпаке и красной курточке. На лице его застыло веселое пьяное выражение, большие уши глуповато торчали в стороны.
– Ищешь что-то? – спросил карлик. Голос его походил на хлопанье выбиваемой бочковой крышки, смешанное со стуком кружек. Как ни странно, в нем присутствовал и чистый звон бокалов.
– Ты тот, кто я думаю? – вопросом на вопрос ответил шут. Появление этого духа (а это был, несомненно, дух) его нисколько не испугало, даже не удивило.
– Да, это я, – согласился старичок, отвешивая насмешливый поклон; колпак при этом подмел пол перед ним. – Клуракан винного погреба Асхиитара к твоим услугам.
– Почему ты раньше не показывался? – спросил человек, подходя к карлику.
– Показывался, только ты не обращал на меня никакого внимания.
– Пусть так, – не стал спорить гость. – Ты знаешь, что я здесь ищу?
– Я прекрасно знаю о тех двух развеселых колдунах, – казалось, клуракан несет какую-то околесицу, но человек вдруг вздрогнул и отступил на шаг, – которые решили использовать тебя в своих злобных, бесчеловечных шутках. Первого попавшегося им под руку парня, только появившегося у ворот Гортена пятнадцать лет назад. Как им было весело тогда, этим сумасшедшим колдунам.
Человек застыл, не в силах вымолвить ни слова, дух же запел песенку скрипучим голосом:
Один злой колдун проклял тебя,
Второй от проклятья закрыл-защитил.
Первый мерзкой отравой решил опоить,
Другой – от нее же и излечить,
Но след-то остался, как ни брыкался.
Один превратил в хромого урода:
Борода по колено, бродяжья порода.
Второй пытался, колдовал-колдовал,
Но сил не хватило – и чародей оплошал.
Таким ты остался, как ни брыкался…
– Достаточно! – перебил клуракана шут. От страшных воспоминаний у него начала болеть голова. – Откуда ты обо всем этом знаешь, винный дух?
– А откуда, ты думаешь, появилась у тебя на столе бутылка «Элагонского Волшебного» (так оно зовется у нас, клураканов, ибо его делают из волшебных винных ягод), которое чудесным образом дало тебе излечение, когда ты пил его раз в месяц? Я пожалел тебя давным-давно… Хорошо ты с ними, теми магиками, потом разобрался. Правильно – нечего бередить простой люд. Как сейчас помню первого, с высунутым набок языком и перекошенным лицом, того, который был повешен на старой иве. А второй, тот самый, что имел глупость тебя проклясть, до сих пор покоится в Илдере с кинжалом под лопаткой и удивлением в выпученных глазах. Я не ошибся?
