Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
Затем изумруды полетели вниз, прямо к яхтам, с которых были выпущены.
Катастрофа вышла поистине императорских масштабов. Пятьдесят яхт взорвались, оставив после себя грибообразные столбы зеленого дыма, а вокруг словно конфетти разлетелись обломки дерева, металла и крохотные тела горящих монстров. Флот Калигулы стоимостью несколько миллиардов долларов превратился в ряд масляных пятен, полыхающих в водах залива.
Возможно, я даже засмеялся. Понимаю, это было совершенно бестактно, учитывая, какой вред нанес этот взрыв окружающей среде. И жутко неуместно: ведь я был убит горем из-за Фрэнка. Но ничего поделать с собой я не мог.
Императорские солдаты одновременно повернулись и посмотрели на меня.
«Ах да, точно, – напомнил я себе. – Я ведь все еще стою перед многосотенным вражеским войском».
Но враждебными эти воины совсем не казались. Их лица выражали потрясение и неуверенность.
Я уничтожил Коммода одним своим криком. Я помог испепелить Калигулу. И хотя выглядел я весьма непритязательно, солдаты наверняка слышали, что когда-то я был богом. Неужели они думают, что я мог каким-то образом взорвать флот?
По правде говоря, я понятия не имел, что случилось с корабельными орудиями. Едва ли это устроила Артемида. Это совсем не в ее духе. Что до Лавинии… я не представлял, как она могла такое провернуть, имея в распоряжении горстку сатиров, дриад да жвачку.
Но я знал, что это не я.
А вот императорские солдаты этого не знали.
Я собрал остатки храбрости. Постарался исполниться надменности, как в прежние времена, когда обожал присваивать себе заслуги других (если, конечно, это было что-то хорошее и эффектное). А затем одарил Грегорикса и его армию жестокой улыбкой в стиле императоров.
– БУУ! – выкрикнул я.
Воины сорвались с места и побежали. Улепетывая в панике, они бросились врассыпную по шоссе, кое-кто даже, перемахнув через ограждение, сигал в пустоту – лишь бы поскорее скрыться от меня. На месте остались лишь несчастные истерзанные пегасы, все еще запряженные в колесницу, колеса которой были прикреплены кольями к асфальту, чтобы кони не понесли. У них не было выбора. Но вряд ли они захотели бы последовать за своими мучителями.
Я упал на колени. Рана на животе пульсировала. Обгоревшая спина онемела. Сердце, казалось, перекачивало холодный жидкий свинец. Меня ждала скорая смерть. Или жизнь после смерти. Едва ли это имело значение. Оба императора уничтожены. Их флот разрушен. Фрэнка больше нет.
В заливе от горящих масляных пятен поднимались столбы дыма, которые в свете кровавой луны казались оранжевыми. Без сомнения, горящих мусорных баков красивее я еще не видел.
Город на побережье, затихший от потрясения, огласили звуки сирен – похоже, в службе спасения узнали, что произошло. Ист-Бэй уже объявили зоной бедствия. После того как въезд в туннель был закрыт, а на холмах вспыхнули странные пожары и загремели взрывы, сирены слышались и на равнине. На переполненных машинами улицах сверкали мигалки.
Теперь к веселью присоединилась и береговая охрана, суда которой мчались к пылающим масляным пятнам. Вертолеты с полицией и журналистами летели к месту происшествия со всех сторон, словно притянутые невидимым магнитом. Туман сегодня работал сверхурочно.
Мне хотелось просто лечь на асфальт и уснуть. Я знал, что если сделаю это, то умру, но это хотя бы избавило бы меня от страданий. Ох, Фрэнк.
И почему Артемида не пришла мне на помощь? Я не сердился на нее. Я слишком хорошо знал богов и понимал, что у них может быть куча причин не явиться на зов. И все же мне было больно оттого, что родная сестра бросила меня на произвол судьбы.
Кто-то возмущенно фыркнул рядом, вырвав меня из этих мыслей. Пегасы прожигали меня взглядом. Тот, что стоял слева, был слеп на один глаз, бедняжка, но он встряхнул уздечкой и издал неприличный звук губами, словно говоря «ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ, ЧУВАК».
Пегас был прав. Другие люди тоже страдали. И некоторым была нужна моя помощь. Тарквиний все еще жив… моя зараженная кровь говорила об этом. Вполне возможно, что в этот момент Хейзел и Мэг сражаются с нежитью на улицах Нового Рима.
Вряд ли им будет от меня какой-нибудь прок, но я должен попытаться. Либо я умру, сражаясь бок о бок с друзьями, либо они отрубят мне голову, когда я превращусь в пожирателя мозгов – ведь для этого друзья и существуют.
Я встал и нетвердым шагом направился к пегасам.
– Мне жаль, что с вами это произошло, – сказал я им. – Вы прекрасные животные и заслуживаете лучшего.
Одноглазый хрюкнул, словно говоря «ДУМАЕШЬ?».
– Если позволите, я освобожу вас.
Я неуклюже завозился с их хомутами и упряжью. Подобрав на дороге потерянный кем-то кинжал, я перерезал колючую проволоку и браслеты с шипами, впивающимися в тело животных, стараясь держаться подальше от их копыт – на тот случай, если им вздумается лягнуть меня в голову. И замурлыкал себе под нос песню Дина Мартина «Как обухом по голове», потому что на этой неделе моя голова и впрямь натерпелась.
– Ну вот, – сказал я, когда пегасы были свободны. – У меня нет права просить вас о чем-либо, но не могли бы вы помочь мне перебраться за холмы? Мои друзья в опасности.
Пегас справа, у которого оба глаза были на месте, а вот уши варварским образом обрезаны, заржал, выражая категорическое «НЕТ!», и припустил в сторону Колледж-авеню, но на полпути остановился и, оглянувшись, посмотрел на товарища.
Одноглазый хрюкнул и тряхнул гривой. В моем воображении молчаливый диалог между ним и Корноухим выглядел примерно так.
Одноглазый: Я подвезу этого жалкого лузера. Ты иди. Я догоню.
Корноухий: Ты спятил, мужик. Если достанет – лягни его в голову.
Одноглазый: Ты же меня знаешь. Лягну.
Корноухий умчался в темноту. Я не винил его за то, что он сбежал, и надеялся, что он найдет безопасное место, где сможет отдохнуть и залечить раны.
Одноглазый заржал: «Ну что?»
Я в последний раз взглянул на туннель Калдекотт, где все еще бушевало зеленое пламя. Даже без подпитки греческий огонь будет долго пылать, и этот пожар разожгла жизненная сила Фрэнка – последняя жгучая вспышка героизма, испепелившая Калигулу. Не буду кривить душой: я не понимал поступка Фрэнка, не понимал, что побудило его совершить такой выбор – но я понимал, что он не видел другого выхода. И он действительно сгорел ярко. Последнее, что услышал Калигула, прежде чем разлететься на крохотные частицы, было имя «Джейсон».
Я приблизился к туннелю. Не успел я пройти и пятидесяти футов, как у меня из легких вытянуло почти весь воздух.
– ФРЭНК! – закричал я. – ФРЭНК?
Я знал, что надежды нет. Фрэнк не мог выжить. Бессмертное тело Калигулы рассыпалось моментально. Истинная отвага и воля к жизни позволили бы Фрэнку продержаться разве что на пару секунд дольше, чтобы убедиться, что, погибнув, он заберет с собой Калигулу.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 95
