— Да я и не смеюсь, — отвечаю с ехидной улыбкой на лице. Ведет себя, как маленький избалованный мальчик, у которого отобрали любимую игрушку — Долго речь готовил?
— Раздевайся, сказал, — Вишневский идеально входит в роль грозного начальника, а меня это безумно заводит.
Не ожидала от себя, что смогу спокойно реагировать на подобные заявления. Особенно после небольшого инцидента утром, где я подробно описала свои чувства. Заводит так, что безумно хочется его подразнить, а не отчитывать за дерзкое поведение. Раздевайся, говоришь? Сейчас ты у меня попляшешь, Вишневский!
— Я вот думаю, — медленно провожу указательным пальцем по столешнице, глядя, как глаза Артема округляются при виде столь невинного жеста, — а не погорячилась ли я, отказавшись от оплаты за свой труд? Какой-то ты рабовладелец получаешься. Тружусь тут на тебя, понимаешь ли, бесплатно. Раздеваться должна по первому твоему зову, — пристраиваю одну половинку своей пятой точки на столешницу, отрывая одну ногу от пола. Вишневский продолжает молча наблюдать за мной. Провожу рукой по ноге, немного задирая подол сарафана.
— Катя, — тяжело дышит, а меня заводит эта игра. — Доиграешься.
Да что со мной такое происходит? Почему я не возмущаюсь, а ведусь на его провокации, получая от этого дикое удовольствие? Куда делась та скромница, которая до недавнего времени сидела внутри меня, заставляя даже свет выключать в спальне перед сексом? — Доиграешься.
— Очень страшно, — закатываю глазки. — Уже коленки дрожат.
Артем не выдерживает напряжения — фыркает и начинает смеяться.
— Думал, пошлешь, — смотрит прямо в глаза. — Не ожидал от тебя такого. Уже приготовил восемнадцать вариантов ответов на твое возмущение.
— Я и сама от себя такого не ожидала, — продолжаю водить рукой по ноге, задирая подол сарафана еще выше. — Как-то неправильно ты на меня влияешь.
— Очень даже правильно, — подъезжает на кресле ближе к столу, наклоняясь вперед. — Слабо стриптиз исполнить?
— Сдурел? — оглядываюсь назад. — А если кто зайдет? — снова смотрю на парня.
— Не зайдет, — в глазах пляшут черти и горит огонь. — Я, между прочим, вчера показывал, как ты просила. И не раз, — откидывается на спинку кресла.
— Что-то я такого не припоминаю, — прищуриваясь, глядя, как огонь в его глазах разгорается сильнее.
— Как же, — усмехается. — Сначала в одних трусах перед тобой стоял. А потом, — снова ложится грудью на стол, — и без дефилировал. Не помнит она, — ехидно улыбается, подмигивая бровями.
— А если Нина Степановна… — начинаю, но Артем меня перебивает:
— Вижу, слабо, — закидывает ногу на ногу, принимая вальяжную позу, намного отъезжая на кресле от стола. — А я-то думал, моя помощница может все. Ошибся, — разводит руками. — Придется другую искать. Посмелее.
— Ну, Вишневский, — вспыхиваю, как спичка. Но в этот раз не от злости, а от возбуждения, глядя на его ухмылочки и огонь в глазах. Даже на расстоянии чувствую его желание обладать мною. И это заводит похлеще ласк и поцелуев. — Держись, гад такой!
Сажусь удобно на стол для переговоров, расстегивая и скидывая по очереди сначала одну босоножку, затем вторую. Становлюсь на стул, после чего ставлю одну ногу на столешницу. Не свожу глаз с Артема, который замер в своем кресле. Провожу рукой по ноге, задирая подол сарафана. Парень смотрит на мое шоу, затаив дыхание.
Шаг, второй — и я уже стою на столе, лицом к нему. Медленно спускаю бретельки с плеч, приседаю пару раз, не забывая вилять при этом попой. Артем крепко держится руками за поручни кресла и продолжает меня сканировать. Вижу, что напрягся. То ли еще будет, дорогой!
Сарафан медленно скользит по моему телу, опускаясь на стол. Переступаю через него, после чего сгибаю в колене сначала одну ногу, потом вторую. Расстегиваю медленно застежку бюстгальтера, который вскоре летит куда-то за спину, приземляясь на стол.
Начинаю медленно двигаться в сторону Артема — сначала ставлю на столешницу руку, затем согнутую ногу. Парень замирает, такое чувство, что не дышит. Ага, попался, красавчик! Сам же просил стриптиз.
Пока я медленно двигаюсь таким образом к рабочему столу Артема, он подъезжает на кресле ближе, нажимает кнопку на селекторе, не сводя с меня глаз.
— Нина Степановна, — произносит хриплым голосом. — Ко мне никого не пускать, у нас тут производственное совещание.
— Поняла, — слышу женский смешок в трубке.
— На полчаса, — Вишневский сканирует меня взглядом, а я медленно приближаюсь к нему, исполняя роль хищницы. — Нет, на час, — тяжело вздыхает.
— Даже не переживайте, — раздается в динамике женский голос. — Костьми лягу, но никого не пущу.
Артем нажимает кнопку сброса на аппарате, а я тем временем отодвигаю ноутбук и бумаги в сторону, подползая к краю его стола. Перекидываю ноги, ставя их на кресло. Теперь он в моем плену.
Артем дышит часто, а я наклоняюсь к нему ближе.
— Если сюда кто-то войдет, — провожу языком по его левому виску, — то ты — труп, Вишневский.
— Я выколю ему глаза, вырву руки и отрежу язык, — шипит в ответ.
— А ноги? — кусаю за мочку уха, а парень в ответ стонет.
— Оставлю, чтобы до больницы смог дойти.
— Я тебя предупредила, — начинаю медленно отстраняться, но Вишневский одним резким движением притягивает меня к себе, вставая и одной ногой толкая кресло назад. Оно с грохотом падает, но парня это мало волнует, потому что его рот жадно впивается в мой, а руки уже блуждают по спине.
Давит на меня всем телом, заставляя лечь на стол, руками приподнимая меня за попу и стягивая бикини. Прямо фокусник — ловкость рук и никакого мошенничества, что называется. Пару секунд — и я уже полностью голая лежу на гладкой поверхности стола в его объятиях. А его губы спускаются на грудь, после чего двигаются вниз, заставляя меня прогибаться в спине. Если он не прекратит сейчас эту пытку, я сгорю заживо в огне, пылающим внутри.
Тянусь руками к пуговицам рубашки, но он их перехватывает, заставляя сесть, впиваясь снова в мои губы жадным и ненасытным поцелуем.
Пока он занят таким образом, нахожу пуговицы, которые упорно не хотят расстегиваться. Долго мучаюсь, но в итоге рубашка распахнута, и Артем, не отрываясь от меня, скидывает ее на пол. А я уже расстегиваю ремень и тяну брюки с боксерами вниз.
Артем прерывает наш поцелуя, двумя руками беря меня за талию и снимая со стола.
— Поворачивайся, — командует, тяжело дыша.
— Э-ээ, — тяну. — Мы так не договаривались.
Но парень меня не слушает и резким движением разворачивает меня к себе спиной, немного надавливает, заставляя лечь на стол.
Жадные мужские руки блуждают по моему телу, а язык скользит по позвоночнику, вызывая тысячи мурашек. Стон вырывается из груди, когда Артем проводит языком по пояснице, двигаясь ниже.
