Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
Рош тихо заскулил, снова почувствовав на плече страшную тяжесть. У Шатин слегка отлегло от сердца. По крайней мере, мальчик был жив.
– Мы тебя вытащим, – сказала она ему. – Не бойся.
Но им одним точно не справиться.
Отступив от статуи, Шатин осмотрела толпу. В нескольких метрах стоял инспектор Лимьер. Какого фрика он не поможет? Или хотя бы не позовет своих здоровенных чугуноголовых глушил?
– Инспектор! – позвала она.
Но вид у Лимьера был такой отсутствующий, словно бы он не замечал ничего из того, что происходило на рыночной площади. Он напряженно вглядывался куда-то вдаль, а цепи его имплантов бешено сверкали, свидетельствуя о небывалом возбуждении. Шатин проследила его взгляд сквозь толпу и без труда провела прямую линию от сверкающего лица Лимьера к человеку в капюшоне.
Отец Алуэтт остановился и оглянулся – быть может, заинтересовался, отчего вновь смолкла толпа. Но смотрел он не на сутолоку вокруг упавшего памятника. Он уставился на инспектора.
Взгляд Шатин заметался между двумя мужчинами. Она почти чувствовала повисшее в воздухе напряжение: казалось, вот-вот сверкнет молния. Глаза Лимьера сузились, губы растянулись в оскале. Глаза человека в капюшоне, напротив, тревожно расширились.
– Не подается. Нужна еще помощь.
Ужас, прозвучавший в голосе Марцелла, наконец заставил отца Алуэтт оторвать взгляд от Лимьера. Он увидел статую, рухнувшую на бедного мальчугана, и людей, тщетно пытавшихся освободить его.
Он озабоченно нахмурился. Снова взглянул на инспектора, некоторое время помедлил.
А потом выпустил из своей железной хватки дочь и решительно зашагал по Зыбуну в обратном направлении, распихивая людей. Подойдя к статуе, он жестом велел Марцеллу и остальным отойти в сторону. Согнул ноги – мощные, как колонны из пермастали, – и, подсунув ладони под статую, с низким, утробным рыком стал разгибать колени, используя всю свою недюжинную силу. На лбу у здоровяка сразу выступил пот, а лицо его чудовищно исказилось. Зато ноги старого патриарха мало-помалу стали подниматься. Под ними открылся промежуток.
Отец Алуэтт врос пятками в грязь и снова закряхтел, продолжая борьбу с бронзовой статуей. Едва лишь промежуток достаточно расширился, Марцелл и еще двое ринулись вытаскивать Роша. Мальчик был смертельно бледен и держался за отдавленное плечо, но в остальном выглядел целым и невредимым.
Шатин просто глазам своим не верила. До этого четверо безуспешно пытались поднять статую. А этот человек, этот гигант, подобный дроиду, справился в одиночку. Как только Рош оказался на свободе, отец Алуэтт разжал руки. Бронза с грохотом рухнула на прежнее место, а капюшон, скрывавший лицо мужчины, упал ему на спину, открыв лицо и ослепительно-седые волосы.
Шатин вздрогнула, узнав его.
Она уже видела этого человека прежде. Да, определенно видела. Или ей просто кажется?
Мужчина поспешил натянуть капюшон обратно и торопливо огляделся, высматривая кого-то в толпе. Шатин недолго гадала, кого он ищет.
Взгляд силача снова уперся в инспектора Лимьера, который теперь выбирался из толпы, так сверкая имплантами, что в голову невольно приходила мысль о коротком замыкании.
Седовласый мужчина схватил дочь за руку и снова потянул ее прочь. Лимьер погнался было за ними, но не сумел продраться сквозь густую толпу. Вскоре его внимание переключилось на Роша, которым занимался Марцелл. Шатин видела, как молодой офицер торопливо выкрикивает указания в телеком, вызывая на Зыбун врача.
Шатин раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ей хотелось остаться с Рошем и увериться, что с мальчиком все хорошо. Но в то же время ей отчаянно требовалось проверить свою догадку: убедиться, что она и впрямь только что увидела человека из давнего прошлого. Любопытство победило.
Шатин поглубже надвинула капюшон, скрывая лицо, и, отступив на несколько шагов, растворилась в толпе. Уж что-что, а незаметно преследовать добычу девушка умела. Держась на безопасном расстоянии, укрываясь за людьми и прилавками, она проследила, как Алуэтт и ее отец пересекли Зыбун и скрылись в Седьмом трюме.
Правда, в первом же коридоре Шатин потеряла их из виду. Но, остановившись и вслушавшись, различила тихие голоса. Она пошла на звук, бесшумно огибая углы и прижимаясь к стенам, и вскоре увидела, как эти двое входят в старое техническое помещение на нижнем этаже.
Изо всех сил стараясь не замечать боли в лодыжке, Шатин осторожно подобралась к двери и заглянула сбоку. Странно, Алуэтт с отцом исчезли.
Потом она услышала лязг металла. Этот звук напомнил ей лязг решетки, под которой она прятала свой мешочек с побрякушками. Прокравшись мимо большой ржавой машины, девушка выглянула из-за угла.
И увидела, как Алуэтт медленно опускается в узкий проем в полу. Шатин завороженно следила, как ее голова скрывается под полом.
И едва не расхохоталась, оценив иронию положения. Ну и ну, оказывается, дезертиры живут прямо в Трюмах! Ловко придумано, ничего не скажешь!
Откровенно говоря, дезертиры сами по себе мало интересовали Шатин. Однако, когда великан полез в дыру вслед за дочерью, капюшон снова свалился с его головы, и девушка хорошо рассмотрела лицо.
Все ее подозрения подтвердились в один миг.
Эти седые волосы.
Широченные плечи.
Огромные руки.
Шатин закрыла глаза и позволила памяти унести себя в прошлое. В ту далекую ночь в Монфере, когда высокий седой мужчина пришел в трактир ее родителей. Она, как сейчас, видела эту картину: вот он стоит в дверях, пригибаясь под низкой притолокой, и держит в руке необычайно красивую, расписанную вручную куклу. И видела самодовольную мордашку Мадлен, которую незнакомец назвал своей дочерью и увел с собой.
Веки Шатин затрепетали и раскрылись, сердце молотом стучало в груди.
Стало быть, Алуэтт, только что исчезнувшая под полом Седьмого трюма, и есть замарашка Мадлен.
Та самая девчонка, что много лет назад убила Анри, маленького братишку Шатин.
Подумать только, оказывается, она все это время жила у нее под самым носом.
Часть 5. Жаворонок
Из всех двенадцати планет системы Дивэ Латерра была самой холодной, сырой и темной. Тут часто шли дожди, небо было постоянно затянуто тучами, и третье сословие голодало. Голодало, мокло и вечно страдало от холода. Что было делать людям? Одни воровали и мошенничали. Другие продавали собственную кровь. Но большинство честно копило очки для Восхождения и грезило прожить остаток дней под голубым небом и сияющими Солнцами.
А остаток ночей – под звездами.
Под звездами искусственного неба.
Из «Хроник Сестринской обители», том 7, глава 15Глава 49
Алуэтт
Никогда еще тишина в Обители не бывала такой оглушительной.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125