Ворвавшись в кухню, она опустилась на коленки и зашарила по полу в поисках пистолета. Трясущимися пальцами она ощупывала доски пола там, куда он упал.
– Господи, помоги…
Почти ничего не видя, она торопливо просунула руку под стол, и ее пальцы сомкнулись на пистолете. Тори притянула его к себе и вскочила на ноги.
К тому времени, когда она снова оказалась в гостиной, противники сбросили сюртуки и жилеты. Они кружили друг напротив друга в центре комнаты, и на рукаве белой рубашки Корда расплывалось алое пятно. Сердце у Тори сжалось от страха за него.
– Вы удивляете меня, Брант, – сказал барон, который почти не устал. – Возможно, со временем вы могли бы стать достойным противником. К сожалению, этого времени у вас нет.
– Мне кажется, это ваше время истекает. – Корд улучил момент, и его клинок полоснул по плечу Харвуда. Барон скривился от боли. В ярости он начал наступать в полную силу. Корд отступил, Харвуд описал клинком круг, поддел саблю Корда вблизи рукоятки и выбил ее из руки графа.
Тори вскрикнула – кончик сабли Харвуда уперся чуть выше сердца Корда.
– Вы неплохо держались… учитывая обстоятельства. К сожалению, мне уже пора исчезать. А еще надо избавиться от вашей беспокойной жены.
Мышцы на руках барона напряглись для последнего удара – и Тори выстрелила.
Лезвие задрожало в руке Харвуда. Недоумение появилось на его худом, мрачном лице. Сабля качнулась и выпала из разжавшихся пальцев, он рухнул на пол.
Тори трясло.
У нее вырвалось рыдание; пистолет выпал из руки и с глухим стуком упал на персидский ковер.
Этот звук побудил Корда к действию. Отвернувшись от безжизненных глаз барона, он бросился к Тори. Он обхватил ее, прижал к себе, а она все плакала и не могла остановиться.
– Все хорошо, любимая. – Он крепко прижимал ее к себе, стараясь унять дрожь, сотрясающую ее тело. – Я нашел вас. Все теперь будет хорошо.
– Я не надеялась, что вы придете.
– Я не мог не прийти. Я боялся за вас. Боялся, что произойдет что-нибудь подобное.
– Он… он мог убить вас.
– Да. Но вы были с пистолетом, и я знал, что вы остановите его.
Ее голос дрогнул:
– Харвуд сказал, что миссис Ратбон сожгла мое письмо.
Он все крепче прижимал ее к себе. Корд подумал о письме, о том, как близок он был к тому, чтобы выбросить его. Как погряз в ревности и страхах и стремился убежать от всепоглощающего чувства к ней.
– У меня будет ребенок, – сказала она, глядя на него сквозь слезы.
– Я знаю.
– Это ваш ребенок – клянусь жизнью.
– Это не имеет значения. – Он твердо знал это. Он теперь знал это каждой частицей своей души. В тот момент как Корд шагнул в кухню и увидел, в какой она опасности, он понял глубину своей любви к ней. Глубину своих чувств к ней и к ребенку. – Благодарю Бога, что вы спасены.
Новые слезы покатились по ее щекам.
– Я люблю вас. Я очень люблю вас.
Корд глянул на свою отважную и прекрасную жену и взял ее залитое слезами лицо в ладони.
– Я тоже люблю вас, Виктория. Бог свидетель, я люблю вас.
Глава 26
Уже совсем стемнело, когда колесо было починено и к дому подъехала карета. Джейкоба послали за констеблем, который явился через несколько минут. Корд более часа отвечал на вопросы, и в конце концов им с Тори позволено было уехать.
– Мне нужно кое-что вам рассказать, – сказал Корд. Виктория с тревогой посмотрела на него:
– Что же?
– Вам не нужно было предпринимать эту безумную попытку. Харвуд не знал этого, но он собирался продать Уиндмер мне. Дому требуется хороший ремонт, и я надеялся сразу же заняться им. После чего я планировал подарить его вам на день рождения.
– Но Клер сказала, что дом покупает некто Болдуин Слотер.
– Я знал, что барон никогда не согласится продать мне его за разумную цену. – Корд усмехнулся. – Мистеру Слотеру пришлось нелегко, но он совершил очень удачную сделку.
Тори заулыбалась и обвила руками его шею.
– Вы самый замечательный муж!
Корд поморщился, и Виктория поспешно убрала руки.
– Извините, дорогой мой. Очень больно?
– Немного болит, это ничего. Тревожиться не о чем. – Виктория забралась в карету, и Корд устроился рядом с ней.
Болела рана в груди, ныли мышцы. С помощью миссис Риддл Виктория забинтовала порез на его предплечье, но предстояла утомительная четырехчасовая дорога обратно в Лондон.
В конце концов Тори, как всегда, тревожась за него, настояла, чтобы они остановились на ночь в гостинице "Черная собака".
– Говорю вам, это только царапина, – ворчал он. – Ничего такого, что давало бы повод для беспокойства.
Виктория не слушала его. Она помогла ему раздеться, проверила повязку на руке и настояла на том, чтобы перед сном он принял дозу опийной настойки, и Корд согласился – при условии, что она ляжет вместе с ним. К сожалению, от чертовой настойки он почти немедленно заснул.
В Лондон они приехали только к полудню следующего дня. Когда карета остановилась у дома, Корд с удивлением увидел роскошный экипаж герцога Шеффилда, запряженный четверкой лошадей.
Обычно Рейф никогда не появлялся без предварительного уведомления. Корд встревожился – не случилось ли еще что-то, пока его не было.
– У нас, оказывается, гость, – сказал он Виктории.
– Вы уверены, что в состоянии принять его?
– Мне бы хотелось подольше притворяться больным, любовь моя, чтобы вы вот так же суетились вокруг меня, но если не считать небольшого утомления, я чувствую себя превосходно.
Они уже подходили к дому, когда навстречу им вышел Шеффилд.
– Тиммонз сообщил мне, что вы уехали в деревню, – сказал он. – Я подумывал, не оставить ли вам записку, но мне не хотелось терять время.
Корд с Викторией под руку поднялся по ступеням парадного входа.
– Теряюсь в догадках, что за известия вы принесли, радоваться мне или тревожиться.
Герцог тихонько засмеялся, потом нахмурился, заметив, что пальто лишь накинуто на плечо Корда.
– Опять рана? Я думал, вы уже вполне оправились от нее.
– Так и есть, – сказал Корд.
– Мой отчим пытался убить его, – сказала Виктория. – Он пытался убить нас обоих. Корду досталось во время дуэли.
– Порез совсем небольшой. Это длинная история, – со вздохом сказал Корд. – Почему бы нам не войти в дом?
