Расправься с этим. Расправься и иди дальше.
Я лишилась дара речи. Я отпрянула, и его палец уже не тыкал в, так называемую, дыру в моем сердце.
— Вы хотите, чтобы мое сердце было разбитым? — потрясенно спросила я.
— Оно заживет. И ты станешь сильнее. Намного сильнее. Будет больно, но в конце это будет того стоить.
Я не могла поверить в услышанное. Я не могла поверить и не хотела. Да, я знала, что поездка в Сиэтл будет не самой веселой, но нужно было просто пережить это. Пройти это.
Но я не видела свое сердце разбитым. Я знала, что Декс был с Джен. Я знала, что у них новая квартира, собака. Я знала, что каждую ночь он будет уходить в их спальню с ней, и…
— Вот видишь, — сказал Ал. Я не хотела смотреть на него. Я знала, какое выражение на его лице.
— Можно уже уйти внутрь? — попросила я.
Ал обхватил меня рукой и повел к двери.
— Все будет хорошо. Это тоже опыт. Когда ты вернешься, все уже будет кончено. Рана затянется, и все наладится.
Мы вернулись в ресторан и присоединились к остальным, чтобы попрощаться. Но я не могла перестать думать о словах Ала. Неужели я любил Декса, потому что всегда был шанс на «а если»? А если он порвет с Джен или, может, полюбит меня, или… список был длинным.
Я думала об этом, пока собиралась на свидание с Брокком вечером воскресения. Еще и Ада подняла эту тему.
— Что ты наденешь на рождественскую вечеринку? — спросила Ада, глядя, как я наношу тушь перед зеркалом в нашей ванной. На краю лежал маленький плеер, откуда гремел «Rob Zombie», и стоял наполовину пустой бокал вина, мое лекарство от гудящих нервов.
Я посмотрела на платье, все то же черное, в котором я была на ужине в честь дня рождения. Я решила, что и на свидание с Брокком оно подойдет.
— Это, — сказала я.
Она была не впечатлена. Мне пришлось опустить тушь и сказать:
— Что?
Она покачала головой.
— Ты безнадежна. Это платье? Ты как в рекламе «Donna Karan».
— Это плохо?
— Это было бы хорошо. В 1994, - прорычала она. — Перри, мне больно говорить это, но твое тело слишком хорошее для этого. И как ты завоюешь в этом Брокка или Декса?
Я повернулась к ней.
— Завоюю Декса?
— Что ты наденешь на рождественскую вечеринку? — повторила она.
— Это! — закричала я, потянув платье за край.
— Погоди, — сказала она и покинула ванную, закрыв за собой дверь.
Погоди? Чего ждать? Я посмотрела на себя в зеркало и поправила платье. Ничего плохого с ним не было. Да, оно было скучным, но черный стройнил и сочетался с моими волосами. Платье скрывало мою грудь и бедра. У меня было милое лицо. Я знала, что, если Брокк заметит только это, мне этого хватит. Он знал, как выглядит мое тело, ведь неделями заставлял меня бегать. Я была мисс Жирные бока. Зачем кого-то обманывать?
А Декс… хорошо это или плохо, но Декс видел меня обнаженной, так что его я тоже не могла обмануть. И не хотела. Я никогда не наряжалась для Декса и не собиралась делать это на рождественскую вечеринку.
Ладно, когда я нарядилась в блузку с глубоким вырезом на острове Дарси, это было для него. И все.
Дверь открылась, Ада ворвалась с чем-то атласным в руках. Она заперла дверь и сунула платье мне.
— Что это? — спросила я.
— Это ты наденешь на вечеринку.
Я прищурилась. Невольно. Да, сестра часто хотела мне добра, но я не могла влезть в ее одежду, и она это знала.
Поняв это, она громко вдохнула и сказала:
— Это не мое платье. Мне прислали его, кто-то хотел, чтобы я надела его для блога.
Но оно мне велико. Я хотела уже выставить объявление, что отдам его, но подумала, что тебе может понравиться.
Я осмотрела платье. Оно было атласным, без лямок, ярко-синим. Красивый цвет. Но все же. Я не хотела доверять этому. Это было не в стиле Перри.
— Хоть примерь, — сказала Ада, насильно сунув платье мне в ладони.
— Я не хочу идти в нем сегодня, это не подходит для первого свидания.
— Плевать на сегодня, — фыркнула она. — Я знаю, что сегодня — отвлечение. Я про пятницу. Остальное не важно. Ты придешь на вечеринку в прекрасном виде и покажешь той тупой шлюхе, кто здесь босс.
Я рассмеялась, Ада хотела помочь мне. Она разошлась не на шутку, из-за решительного вида исказился ее макияж. Я не хотела говорить ей о том, что еду туда не для этого, что дядя Ал считал, что я вернусь с разбитым сердцем.
— Не притворяйся, — сказала она, подойдя ближе. — Просто надень уже это платье, и я скажу тебе правду.
Я вздохнула и указала на дверь.
— Хоть оставь меня одну.
Она не сдвинулась.
— Тебе пора привыкать, что люди могут увидеть тебя обнаженной, — фыркнула она.
— Уже привыкла, — ответила я, не подумав. Ее глаза расширились.
— Что?!
— Выйди и дай мне переодеться, — сказала я, открыла дверь и вытолкала ее из комнаты.
— Но, но, — возмущалась она, я заперла дверь перед ее лицом. — Перри! — она стучала в дверь. — Что ты имела в виду? Кто видел тебя обнаженной?!
— Ада, заткнись уже! — заорала я, понимая, что это родителям слышать не нужно.
Она притихла, я быстро сняла черное платье и переоделась в синее. Оно было слишком тесным, как по мне, и я не могла сама застегнуть его до конца, но…
Я открыла дверь. Глаза Ады забавно выпучились.
— Черт, где ты взяла такую грудь?
Я закатила глаза.
— Можешь застегнуть?
Она кивнула и застегнула платье. Я вдохнула, и моя грудь выпятилась еще сильнее.
Ада потеряла дар речи. Я попятилась от зеркала и старалась не быть слишком критичной. От цвета моя кожа будто сияла, а волосы казались темнее. Темные края моих светло-голубых глаз стали четче, словно цвет платья перетек в них. Платье было короче, чем мне нравилось, но моя талия выглядела неплохо. Грудь не выглядела неприлично, но была подчеркнута. Я повернулась боком и посмотрела на задницу и ноги. Их было прекрасно видно, нравилось мне это или нет.
— Ты выглядишь как Джоан Холлоуэй, — выдохнула Ада. Она явно смотрела «Безумцев», как и все в мире.
— Спасибо. Это же комплимент? — хотя я считала Кристину Хендрикс сексуальной, это не означало, что так думала моя пятнадцатилетняя сестра.
— Конечно, балда, — сказала она и посмотрела на мои ноги. — Ты будешь в тех же штуках, что и прошлой ночью?
— Ты про мои единственные каблуки? Да.
Она снова закатила глаза.
