Кстати, если уж у нас получилось «чисто английское убийство», давайте посмотрим, как обстоит дело со страдательным залогом в английском языке. Но для начала – немного терминологии. У нас традиционно принято выделять два залога: действительный и страдательный. Посмотрим, как определяет их грамматический справочник:
Действительный залог имеют глаголы переходные, обозначающие действие, производимое субъектом и активно направленное на объект. Действительный залог имеет синтаксическую характеристику: субъект действия является подлежащим, а объект – дополнением в винительном падеже без предлога: Красота спасет мир.
Страдательный залог – это форма глагола, показывающая, что лицо или предмет, выступающие в предложении в роли подлежащего, не производят действия (не являются его субъектом), а испытывают на себе чье-либо действие (являются его объектом). Страдательный залог по значению соотносится с действительным, но имеет свою морфологическую и синтаксическую характеристику.
А в английском языке их обычно называют активным и пассивным залогами.
Так вот, в английском обращение с пассивным залогом горазд свободнее, и он шире проникает в повседневную речь. Английскому уху совсем не кажутся странными такие предложения:
He was asked by someone – Он был кем-то спрошен.
Traffic rules must be obeyed – Правила дорожного движения должны соблюдаться.
I was visited by my friends – Я был посещен моими друзьями.
И даже:
A girl was tangoed – Девушка была приглашена на танго.
(В переводе последнего предложения мне пришлось добавить слово «приглашена», которого нет в английском оригинале. Точнее было бы сказать «Девушка была отангована», но тогда получилось бы уже совсем не по-русски).
Итак, англичане гораздо свободнее обращаются с пассивным залогом, не гнушаются им в повседневной речи. И тем не менее, знаменитый американский писатель Стивен Кинг предупреждает молодых коллег в своем руководстве «Как писать книги»:
«Глаголы бывают двух типов: активные и пассивные. Глаголы первого типа – это когда подлежащее предложения что-то делает. Пассивный глагол – это когда с ним что-то делают, а подлежащее просто допускает, чтобы это произошло.
Пассивного залога надо избегать. Я думаю, что робкие писатели любят пассивные глаголы по тем же причинам, по которым робким любовникам нравятся пассивные партнеры. Пассивный залог безопасен. Нет беспокойных действий, которые надо выполнять, а подлежащее может «закрыть глаза и думать об Англии», если перефразировать королеву Викторию.
Еще я думаю, что неуверенным в себе кажется, будто пассивный залог как-то придает их работе авторитетности, даже какой-то величественности. Если вам кажутся величественными технические инструкции и писания юристов, то, наверное, так оно и есть. Такой робкий деятель пишет: “Мероприятие будет проведено в девятнадцать часов”. Не будьте мямлей! Расправьте плечи, выставьте челюсть и заставьте подлежащее принять на себя ответственность. Напишите: “Собрание будет в семь вечера”. Ну? Правда лучше?».
Причем, в своем отрицании он весьма суров:
«Я не хочу сказать, что для пассивного залога вообще нет места. Положим, что некто помер на кухне, но оказался в другом месте. Тело было перенесено из кухни и положено на диван в гостиной – так вполне можно написать, хотя от слов «было перенесено» и «положено» у меня просто отрыжка. Мне бы больше понравилось “Майра и Фредди перенесли тело из кухни и положили на диван”. Почему вообще тело должно быть подлежащим? Оно же, черт его дери, мертвое! Что, трудно до этого допереть?».
Интересно, как бы он поступил, если бы не хотел раньше времени открывать читателям, что именно Майра и Фредди переместили тело. Впрочем, Кинг обычно пишет не детективы, а триллеры и произведения в жанре «хорор». Ему проще.
Но если уж англоязычный писатель советует своим ученикам избегать пассивного залога, то тем более стоит быть осторожнее со страдательным русскоязычным авторам.
* * *
Хотя пассивный залог – употребленный вовремя и к месту – может стать и художественным приемом. Хороший пример есть в том же английском языке. Это так называемая «Вторая инаугурационная речь Линкольна». История эта может показаться вам слишком длинной и подробной, однако я считаю, что она заслуживает времени, потраченного не ее чтение.
Чтобы вам было понятно, о чем речь, необходимо маленькое вступление.
Авраам Линкольн, сын обедневшего фермера, вероятно, был прирожденным оратором, умевшим зажигать умы и покорять сердца. Он стал живым воплощением американской мечты о «self made man» – человеке, «сделавшем самого себя», благодаря решимости и трудолюбию поднявшегося с самого дна к вершинам. Юный Авраам помогал родителям на ферме и почти не учился в школе. Ему довелось ходить туда всего несколько месяцев. Линкольн видел, как его отец теряет с таким трудом нажитое состояние не из-за лени или других пороков, а лишь из-за неграмотности – и готов был на все, только бы не пойти по тому же пути. Линкольн вовсе не был «удачником», которому все легко дается, и поэтому он всегда был уверен в себе в себе и настроен оптимистично. Совсем наоборот: люди, близко его знавшие, вспоминали, что он был склонен к меланхолии и всегда очень тяжело, почти впадая в депрессию, переживал неудачи, коих было немало. Но протестантская этика запрещала ему много распространяться о своих переживаниях, и Линкольн научился подшучивать над собой, скрывая чувства и привлекая симпатии окружающих – качество, бесценное для будущего политика.
