Замерла на месте. Залаяла.
Когда сопровождающий замешкался, она начала выть.
Ей приказали вернуться на берег, но собака продолжала сидеть на выступе. Проводник попросил принести ему болотные сапоги. Это заняло еще полчаса, и собака оставалась на месте в течение десяти минут, а потом вдруг куда-то помчалась.
И, тяжело дыша, уселась на другой точке, еще дальше вглубь болота.
— Казалось, она очень гордится собой, — рассказывал Мо Рид. — И похоже, на то была причина.
* * *
К пяти часам утра были обнаружены еще три трупа.
— Остальные представляют собой в основном кучу костей, лейтенант, — пояснил Рид. — Возможно, это какой-то индейский похоронный ритуал.
Водитель одной из машин подошел ближе и возразил:
— Судя по запаху, к древней истории это никакого отношения не имеет.
— Может быть, это природный газ.
Тот ухмыльнулся:
— Или чили, который кто-то съел на обед. Или бобы, растущие на болоте.
— Я сообщу вам, когда уезжать, — сказал Мо Рид и повел нас к троице антропологов.
Женщины, стоя почти по пояс в буро-зеленой воде, что-то громко обсуждали, стоя около еще одного недавно установленного шеста с белым вымпелом — флаг безжизненно висел в неподвижном теплом воздухе. Если они нас и заметили, то не подали вида. Мы пошли дальше. За следующим поворотом показались еще два флага. Словно какое-то странное поле для гольфа.
Мы повернули обратно. Две антропологички были молоды — одна белая, другая чернокожая. Обе прятали пышные волосы под одноразовыми пластиковыми шапочками. Третья женщина, в возрасте, с коротко стриженными седыми волосами, увидела Рида и махнула ему рукой.
— Здравствуйте, доктор Харгроув. Есть новости?
— В обычной ситуации мы сделали бы разметку для раскопок, но это природоохранная территория, и я не знаю, что мы можем предпринять.
— Я попытаюсь узнать.
— Нам уже позвонили из офиса волонтерской организации, скоро кто-то должен прийти. Что важнее, почва местами такая мягкая — я бы даже сказала, жидкая, — что, боюсь, от наших действий будет больше вреда, чем пользы, ведь нужно найти все, что только возможно найти. — Она улыбнулась. — По крайней мере, можно с уверенностью сказать, что это не зыбучие пески.
Девушки засмеялись. В руках у них поблескивали какие-то небольшие металлические инструменты.
— И что вы планируете делать, доктор Харгроув? — спросил Мо Рид.
— Нам понадобится некоторое время на изыскание. Возможно, лучшим вариантом будет постепенно подвести что-нибудь под то, что находится там, медленно поднять на поверхность, надеясь, что ничего не выпадет. Одно я могу сказать точно: находки не палеонтологические. Под нижней челюстью этой находки присутствует плоть, и ниже колен, вероятно, тоже. Кожа, которую нам удалось обнаружить, выглядит темной, но, возможно, это результат разложения.
— Свежий труп? — спросил Рид.
— Далеко не такой свежий, как тот, что нашли у берега, но точно я вам сказать не могу. Вода может замедлить или ускорить гниение, в зависимости от многих факторов. В образцах непосредственно с места наблюдается слабая кислотность, несмотря на большое количество органических частиц, но может присутствовать и некий смягчающий эффект — благодаря отдельным видам растительности, которые уменьшают воздействие кислотных дождей, продуктов разложения зелени и все такое. Я действительно не смогу сказать определенно, пока мы не извлечем и не изучим все.
— Мягкие ткани, — напомнил Рид. — Это значит, что труп недавний, верно?
— Возможно, но не обязательно, — возразила Харгроув. — Несколько лет назад в братской могиле в Пенсильвании откопали тело времен войны Севера и Юга. Бедный покойник оказался в бедном кислородом и влагой «кармане» вблизи подземных пещер, и на его лице сохранились кожа и мышцы. Ткани мумифицировались, но не все. Борода выглядела так, словно ее недавно подстригли.
— Невероятно, — произнес Рид, заметил, что чернокожая антропологичка следит за ним, и отвернулся. — А вы не можете сообщить мне свои предположения, доктор? Неофициально?
— Неофициально я сказала бы, что этим трупам нет и десяти лет. Ясно одно: у всех них отсутствует правая рука. Но мы еще не приступили к тщательному изучению; возможно, не хватает и других частей.
— Съедены животными? — предположил Рид.
— Вряд ли койоты или еноты стали бы нырять в болото, но кто знает… Некоторые крупные птицы — цапли, аисты, даже пеликаны или чайки — могли отхватить пару кусочков. Или это мог сделать человек — какой-нибудь собиратель необычных трофеев… Мы поднимем записи о погоде и попытаемся узнать, мог ли ветер спровоцировать волнение и изменение температуры воды.
— Сложное дело, — заметил Майло.
Харгроув усмехнулась.
— Мы этим живем, но вас, парни, мне жалко.
Чернокожая девушка, симпатичная, с лицом в форме сердечка и полными губами, что-то сказала Харгроув.
— Спасибо, Лиз, — ответила та и снова обратилась к нам: — Доктор Уилкинсон просила передать вам, что все три тела, похоже, были обращены лицом на восток. То, которое нашли на берегу, — тоже?
Рид задумался.
— Вообще-то, да. Интересно…
Доктор Уилкинсон возразила:
— С другой стороны, речь идет о маленькой выборке — небольшом количестве образцов, по которому мы пришли к столь значительным выводам.
— Четыре из четырех — вполне значительная выборка, док, — ответил Рид.
Уилкинсон пожала плечами. Вторая девушка, веснушчатая и розовощекая, заметила:
— На восток, как бы глядя на восходящее солнце? Какой-то ритуал?
— Лицом к Мекке, — фыркнула Харгроув и поморщилась. — Вряд ли это к чему-то нас приведет.
Рид по-прежнему смотрел на Лиз Уилкинсон.
— Спасибо за то, что поделились своим наблюдением.
Та поправила полиэтиленовую шапочку.
— Я просто решила, что вам следует это знать.
Глава 4
Мы с Ридом и Майло вернулись ко входу на территорию болота. Фургон патологоанатома уже уехал. Два полицейских, оставшихся охранять вход, похоже, отчаянно скучали. Один из них сказал:
— Стервятники отправились урвать кусочек.
— Есть какие-нибудь мысли, лейтенант? — спросил Рид.
— Похоже, у вас и так все схвачено.
Молодой детектив повертел в пальцах свои очки.
— Вот что я скажу: я рад любой помощи.
— Почему?
— Кажется, это дело для целой команды, верно?
Майло ничего не ответил, и солнечный ожог на щеке Рида сделался совсем алым.
