— Спасибо.
— Я не уверена, что это был комплимент, — предупредила Дженни.
— Тебе понравилась моя кровать: постельное белье чистое, матрас удобный. Как же это может не быть комплиментом?
— Потому что я не могу решить, как это тебя характеризует. Как замечательного человека, который ценит хороший ночной сон, или как мужчину, который привык водить домой женщин, поэтому много внимания уделяет кровати.
— Так что из этого?
— Я не знаю. Мне нужно подумать. — Дженни откинулась назад на кровать и закрыла глаза. Были вещи, о которых она могла сейчас сказать, но решила к этому не возвращаться. Не возвращаться к прошлому. В конце концов, раньше они были друг для друга не чужими, и этого не изменить.
— Хотела бы я остаться здесь до конца своих дней, — сказала Дженни, стараясь придать голосу непринужденный тон.
— Так оставайся.
Дженни открыла глаза и уперлась локтями в колени.
— Я хочу кое о чем спросить тебя, и с моей стороны это очень искренне. Кого я разгневала? Неужели я нарушила какой-то космический баланс во Вселенной? Из-за этого меня преследуют неудачи?
— Возможно, — ответил Рурк.
Дженни кинула в него подушку.
— Ну, спасибо!
Рурк кинул ее обратно.
— Кто первым пойдет в душ? Ты или я?
— Иди первым. А я пока допью кофе и подумаю о своей невероятной судьбе. — Дженни посмотрела вниз. — Как зовут собак?
— Руфус, Стелла и Боб, — ответил Рурк, показывая на каждую. Он объяснил, что каждую из собак он когда-то спас. — А кота зовут Клоренс.
Спас. Ну конечно же, подумала Дженни.
— Они очень дружелюбные, — добавил Рурк.
— Я тоже. — Дженни почесала за ухом Руфуса, голубоглазого, густошерстного пса, метиса лайки.
— Рад это слышать, — сказал Рурк. — Если захочешь чего-нибудь поесть, не стесняйся. Хотя даже если ты не голодна, поесть все равно нужно. Впереди еще один тяжелый день.
Рурк пересек комнату, и через мгновение Дженни услышала радио вперемешку с шумом льющейся воды.
Она бросила взгляд на часы. Еще слишком рано звонить Нине. И только потом вспомнила, что Нина уехала в Олбани на съезд мэрии. Дженни поднялась и подошла к окну. Она с трудом переставляла ноги, как будто только что пробежала марафон, и это было странно, потому что вчера она целый день ничего не делала. Только стояла и в полном шоке глядела на свой сгоревший дом.
Мир за окном оставался удивительно неизменным. У Дженни вся жизнь разваливалась по кускам, а город Авалон спокойно дремал. Зимнее небо сплошь покрывали густые белые облака. Вдоль дороги росли голые деревья, а горы вдалеке были полностью укутаны снегом. Из окна дома Рурка Дженни видела, как городок постепенно просыпается. Несколько машин отважились проехать через огромные сугробы, нанесенные вчерашним снегопадом. Авалон был местечком, которое обладало легким шармом старого городка. Мощеные улицы и регулярно реставрируемые старинные здания его центра, городской парк, покрытые снегом газоны и игровые поля, расположенные на берегах реки Шуйлер. Река протекала, образуя небольшой водопад среди покрытых льдом скал, и уносила в своих волнах сорвавшиеся сосульки.
В этом городке жители мегаполисов снимали стресс. Некоторые даже покупали клочок земли, чтобы жить здесь в старости. Летом и осенью пригородные дороги, по которым ездили лишь грузовики фермеров и телеги, запряженные лошадьми, наводняли иностранные внедорожники, рычащие «хаммеры» и спортивные автомобили заезжих пижонов.
Здесь все еще оставались места нетронутые, где природа была такой же девственной, как и сотни лет назад. Леса, озера и реки скрывали бесконечные горы. Стоя на вершине Дозорного холма — на котором теперь возвышалась башня мобильной связи, — можно было представить, что внизу расстилается тот самый лес, где охотился Натти Бампо из «Последнего из могикан». И Дженни всегда поражало, что при этом Авалон находился всего в нескольких часах езды от Нью-Йорка.
Дженни отвернулась от окна и окинула взглядом комнату. Никаких личных вещей, ни фотографий, ни сувениров — никаких признаков, что у Рурка Макнайта была своя жизнь, свое прошлое или — упаси боже! — семья. Несмотря на то что Дженни знала Рурка еще с детства, между ними зияла пропасть молчания длиною в несколько лет. А еще Дженни никогда не бывала в его спальне. Рурк никогда не приглашал ее, а даже если и приглашал, она бы все равно не пришла. По крайней мере, по доброй воле. Просто они с Рурком не такие. С ним сложно. А их история еще сложнее. Они не подходят друг другу. Быть вместе для них слишком рискованно.
Потому что Рурк Макнайт — настоящая загадка. И не только для нее. Трудно что-то увидеть в этом угловатом лице и пронзающем взгляде.
Рурк был многослойным, хотя Дженни подозревала, что немногие могли бы это понять. Определенно он интересовал людей. Сведущим в политике было известно, что Рурк приходится сыном сенатору Дрэйтону Макнайту, который вот уже тридцать лет является представителем одного из самых процветающих округов страны. И люди недоумевали, почему человек из такой богатой семьи, человек, который мог бы иметь все, что захочет, живет в крохотном городке среди Катскиллских гор и, подобно простым смертным, сам зарабатывает себе на жизнь?
Дженни знала, что Рурк — хотя сам он никогда бы в этом не признался — поселился в Авалоне отчасти из-за нее. Когда-то она была помолвлена с его лучшим другом, Джоуи Сантини. Это были времена, когда каждый из них мечтал поселиться в маленьком очаровательном городке, мечтал о дружбе, которая длилась бы всю жизнь, о доверии, которое никто бы не обманывал. Неужели они и правда были такими наивными?
Конечно же ни Рурк, ни Дженни никогда не говорили о случившемся. Каждый из них поверил в то, что лучше оставить это в прошлом и не трогать.
Но естественно, они не забыли. И доказательством тому было неловкое напряжение между ними и намеренное избегание друг друга. Дженни была уверена, что никогда об этом не забудет, даже через сто лет. Она редко была в чем-то уверена, но насчет этого — совершенно точно. Она всегда будет помнить ту ночь, но никогда не сможет понять Рурка.
Шум воды прекратился, и через пару минут Рурк вошел в комнату с мокрыми волосами и полотенцем, низко обмотанным вокруг бедер. Он был необыкновенно красив: высокий, широкоплечий и узкобедрый. Ради его лица девушки выкидывали телефонные номера своих приятелей. Лучшая подруга Дженни, Нина Романо, всегда говорила, что Рурк слишком привлекателен, чтобы быть полицейским в каком-то захолустном городишке. С его точеными скулами, ямочкой на подбородке, поволокой в голубых глазах и — о боже! — этим незабываемым шрамом на правой щеке Рурк скорее походил на актера из рекламы элитного алкоголя или дорогих автомобилей. Дженни почувствовала волну страсти, накрывшую ее так внезапно и так неистово, что не могла не рассмеяться.
— Тебе смешно? — поинтересовался Рурк.
