Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Я хотел сказать в ответ что-нибудь остроумное, но ничего такого мне в голову не приходило, потому что в ее словах не было ничего смешного. Они были грустными и совершенно неуместными.
– В своем время ты молился на Винку, – припомнила она.
– Так и есть, – согласился я. – Ведь я был в нее влюблен. Почти как все, кто здесь присутствует, верно?
– Да, только ты всегда ее идеализировал.
Я вздохнул. После того как Винка пропала, а потом выяснилось про ее романтическую историю с одним из преподавателей лицея, поползли слухи и сплетни, в которых ее выставляли эдакой Лорой Палмер[31] с Лазурного Берега. Героиней «Твин Пикса» с родины Паньоля[32].
– Фанни, давай не будем развивать эту тему.
– Как скажешь. Конечно, прятать голову в песок куда легче. Living is easy with eyes closed[33], как поется в одной песне.
Она засунула фотоаппарат в сумку, глянула на часы и передала мне наполовину полный бокал с шампанским.
– На работу опаздываю. Не надо было пить эту штуковину. С вечера заступаю на дежурство. До скорого, Тома!
6
Директриса затянула длинную, нудную речь, как истинная представительница руководящих кадров в системе национального образования и непревзойденная мастерица своего дела. Мадам Гирар прибыла из парижского округа и свою нынешнюю должность занимала лишь с недавних пор. О лицее она знала только по книгам и говорила избитыми фразами заправского технократа. Слушая ее, я думал: почему здесь нет моих родителей? Их непременно нужно было пригласить как бывшее лицейское начальство. Я тщетно искал их глазами в толпе и недоумевал, где же они?
Завершив тираду про «универсальные ценности – терпимость, равенство возможностей и диалог между культурами, – которые неизменно отстаивало наше учебное заведение», директриса взялась поименно перечислять всех знаменитостей, некогда удостоивших своим посещением наш лицей. Среди десятка перечисленных был и я. Когда под гром аплодисментов произнесли мое имя, несколько присутствующих обратили на меня взгляды. Я выдавил из себя несколько смущенную улыбку и едва заметно кивнул в знак благодарности.
– Ну вот, художник, и тебя вывели на чистую воду, – заметил Стефан Пьянелли, подсаживаясь ко мне. – Жди, через пару минут народ повалит к тебе за автографами. А после забросает вопросами: тявкает ли псина Мишеля Друкера[34] в перерывах между съемками и правда ли, что Анна-София Лапикс[35] выглядит очаровашкой и при выключенных камерах.
Я не стал пререкаться с Пьянелли, и он спокойно продолжал свой монолог:
– Тебя будут спрашивать, зачем ты угробил своего героя в конце «Нескольких дней с тобой», откуда ты берешь вдохновение и…
– Брось, Стефан. Так о чем ты хотел со мной поговорить? И что это за история про статью?
Журналист откашлялся:
– Тебя же не было на Лазурном Берегу месяц назад?
– Нет, я приехал только сегодня утром.
– О’кей. Слыхал уже про майских наездников?
– Нет, только, по-моему, на ипподроме в Кань-сюр-мер они больше не гоняются.
– Очень смешно. На самом деле я имел в виду похолодание – такое порой случается посреди весны, и сопровождается оно заморозками… – Продолжая говорить, он достал из кармана куртки электронную сигарету. – Этой весной погода на побережье была на редкость противная. Сперва стоял собачий холод, а потом несколько дней кряду нас заливало дождями.
Я прервал его:
– Давай покороче, Стефан. Надеюсь, ты не собираешься делиться со мной сводкой погоды за последние недели!
Кивнув, журналист показал на стоявшие вдалеке цветастые корпуса интерната, игравшие на солнце тысячами огненных бликов.
– Там затопило несколько подвалов под спальными помещениями.
– Эка невидаль! Здесь же земля идет под уклон, сам знаешь! В наше время такое случалось раз в два год.
– Да, но в выходные на восьмое апреля вода поднялась аж до вестибюлей. Начальству пришлось срочно организовывать спасательные работы и вытаскивать все из подвалов.
Пьянелли несколько раз затянулся своей сигаретой и выпустил струю пара, отдававшего вербеной и грейпфрутом. По сравнению с Че Геварой, дымившего сигарами, наш революционер, пускающий благоуханный пар, выглядел несколько забавно.
– Так они избавились хотя бы от груды ржавого металлолома, хранившегося у них в подвалах с середины 90-х. Одна контора по обработке металлолома взялась свезти весь этот хлам на свалку, но до того, как они нагрянули, ученички забавы ради вскрыли пару ржавых шкафчиков. Нипочем не догадаешься, что они там нашли.
– Ну!
Журналист, желая произвести должное впечатление, тянул паузу так долго, как только мог.
– Кожаную спортивную сумку, а в ней сто тысяч франков купюрами по сто и двести! Это ж уйма денег, они пролежали там больше двадцати лет…
– И в Сент-Экз пожаловали полицейские?
Я представил себе, как в лицей нагрянули жандармы, вызвав небывалый ажиотаж.
– Верно-верно! И, как я пишу в своей статье, у них глаза на лоб вылезли. Давнее дело, деньги, знаменитый лицей… долго уговаривать их не пришлось – они тут все углы облазили.
– Ну и как?
– Пока никакой информации, но, насколько мне известно, они нашли на спортивной сумке две пары совершенно четких отпечатков пальцев.
– И что?
– И одна пара отпечатков обнаружилась у них в картотеке.
Я затаил дыхание, пока Пьянелли готовился выпустить новую стрелу. Заметив, как в его глазах заплясали огоньки, я смекнул, что он собирается поразить меня в самое сердце.
– Эти «пальчики» принадлежали Винке Рокуэлл.
Я попытался переваривать услышанное и угадать, что бы все это значило, но без толку.
– А ты что думаешь, Стефан?
– Что я думаю? Я был прав с самого начала, вот что! – оживился журналист.
Дело Винки Рокуэлл было еще одной любимой темой Стефана Пьянелли наряду с политикой. Лет пятнадцать назад он даже написал на эту тему книгу под шубертовским названием: «Девушка и смерть». Это было серьезное, дотошное расследование исчезновения Винки Рокуэлл и ее возлюбленного, хотя и без сенсационных разоблачений.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
