– Спокойнее, Дебре, – нахмурился лорд Берли. – Настоящий мужчина никогда не выставляет напоказ свои эмоции.
– Если только он не находится среди друзей.
– Вот как? – Лорд Берли вопросительно приподнял бровь. – Скажите, а вы можете быть уверены в том, что окружающие вас люди действительно относятся к вам с искренним дружелюбием?
Берли был совершенно прав: Роджер не мог с уверенностью сказать, кто в действительности является его другом, а кто – нет.
– Вижу, вы согласны со мной, – заметил лорд Берли. Роджер кивнул и посмотрел на улыбавшегося герцога.
– Итак, вы приехали в Тауэр, чтобы сообщить мне это? Или вам стала известна дата моей казни?
– Никакой казни не будет, – заверил его Ричард. – Это просто дружеский визит.
Роджер с сомнением посмотрел на пожилых джентльменов: вряд ли они приехали сюда только для того, чтобы пони даться.
– Ваш брат просит меня разрешить ему помочь в расследовании, – продолжал Ричард. – Хотя мне кажется, что ни он, ни ваша невестка не слишком беспокоятся о вас. В любом случае я не хочу принимать его помощь.
– Седрик и Сибилла? – искренне удивился Роджер. – Мой брат и его жена, пожалуй, самые благочестивые люди в Англии. Конечно, за исключением лорда Берли, – с усмешкой добавил он.
– Благочестие – добродетель, – ворчливо произнес лорд Берли. – Однако предосторожность никогда не помешает. Вам следует прислушаться к мнению Деверэ.
– Я бы не доверял другому моему брату, Джеффри. Он всегда любил приволокнуться за женщинами.
– Как любит говорить моя жена, внешность бывает обманчива, – сказал герцог Ричард.
– Ваша жена – мудрая женщина, – согласился лорд Берли.
– А мои дочери так же мудры, как и их мать, – дополнил его Ричард и снова повернулся к Роджеру. – Седрик совсем не похож на вас.
– Он похож на отца, – с грустью произнес Роджер. – А мы с Джеффри – на мать.
– Я никогда не встречался с ней.
– Я тоже почти не помню ее: она умерла сразу после рождения Джеффри.
Герцог переглянулся с лордом Берли и неожиданно сменил тему разговора:
– Как вы думаете, де Вер был сильно расстроен, когда узнал, что в ту ночь вы вернулись в Лондон?
– Вы считаете, что де Вер мог убить Дарнел? – ответил вопросом на вопрос Роджер.
– Уде Вера кишка тонка, – брезгливо поморщился лорд Берли. – К тому же он труслив, так что его можно исключить из списка подозреваемых.
Весь этот разговор показался Роджеру абсолютно бессмысленным, так как они не раз перебирали возможных кандидатов в убийцы. Однако он хорошо усвоил уроки герцога Бэзилдона и не стал выказывать свое нетерпение. Но и выступать в роли марионетки в руках своих именитых друзей ему тоже не хотелось.
– Что ж, господа, я рад вашему визиту, – проговорил Роджер, разливая по стаканам виски. – Хочу провозгласить тост за моих самых близких друзей, за вас. Не хотите отобедать со мной?
Его наигранная беспечность вызвала у Берли и Деверэ понимающие улыбки.
– Он умеет держаться, – заметил вслух лорд Берли. – Кажется, у него еще есть шанс выкарабкаться. Кто из пас расскажет ему о плане? – спросил он, обращаясь к Ричарду.
– Только после вас, – улыбнулся герцог.
– Мы придумали, как вытащить вас из Тауэра, – начал лорд Берли. – Ее величество одобрила наш план. Роджер насторожился:
– Объясните, о чем вы?
– Необходимо показать, что в вашу невиновность верит человек, который пользуется уважением не только знати, но И простого народа, – пояснил лорд Берли. – И если такой человек отдаст вам в жены свою дочь, это поможет отвести от вас все подозрения в убийстве Дарнел.
– Никаких жен! – резко произнес Роджер. В его голосе слышались нотки озлобленности.
– Но, Роджер…
– Повторяю, никаких жен.
Роджер встал и подошел к окну. Холодность отца и измены жены, казалось, навсегда отбили у него желание верить в такое иллюзорное чувство, как любовь.
– Моя старшая дочь вскоре обвенчается в соборе Святого Павла, – продолжил Ричард.
– С кем? – не оборачиваясь, спросил Роджер.
– С вами.
– Но Блайд еще ребенок, – возразил Дебре.
– Ей уже восемнадцать.
– Я сказал – нет.
– Но почему?
Роджер резко обернулся и с горечью сказал:
– Сначала обручальное кольцо, потом свадьба, а потом – жизнь как в аду. Связывать себя узами брака через несколько месяцев после смерти Дарнел кажется мне более чем опрометчивым шагом.
– Женитьба на Блайд – это единственный способ вырваться из тюрьмы, – заметил Ричард. – Кроме того, моя дочь совсем не похожа на Дарнел.
– Да, она милое дитя, – согласился Роджер. – Но все равно мой ответ – нет.
– Значит, вы согласны провести в Тауэре сорок лет своей жизни? – спросил Ричард.
– Что вы хотите сказать? – встревоженно спросил Роджер.
– Увы, вас не смогут просто так выпустить отсюда, – пояснил лорд Берли. – Надеюсь, вы помните, что угрожали убить Дарнел в присутствии всего двора и самой королевы?
– Тогда пусть ее величество разрешит мне предстать перед судом, – рассерженно бросил Роджер.
– Но мы верим в вашу невиновность и сумели убедить королеву, что для суда над вами нет достаточных доказательств, – спокойным тоном продолжил лорд Берли. – Елизавета опасается скандала и готова пойти нам навстречу. Женитьба на дочери Деверэ – единственный для вас способ выйти из тюрьмы.
– Вы хотите обрести свободу и получить возможность самостоятельно расследовать это убийство? – спросил Ричард. – Мы с Берли сделали все, что могли. Или примите нашу помощь, или оставайтесь в заключении.
Роджер в отчаянии схватил себя за волосы.
– Вы говорили об этом с самой Блайд? Или вы хотите силой заставить ее выйти за меня?
– Блайд всегда высоко ценила вас, – ответил Ричард. – Она тоже верит в вашу невиновность и хочет вам помочь.
Роджер тяжело вздохнул. У него был выбор: жениться или сгнить в Тауэре. По сути дела, никакого выбора у него не было.
– И когда же состоится церемония, дорогой тесть? – спросил он с нескрываемым сарказмом.
Ричард усмехнулся, подошел к Роджеру и пожал ему руку:
– Мы с Блайд приедем к вам через две недели и подпишем брачный договор.
Одиннадцатого сентября вы покинете Тауэр и отправитесь в собор Святого Павла, где состоится церемония венчания. После нее вы будете совершенно свободны.
– Однако вы не сможете вернуться ко двору без особого приглашения ее величества, – заметил Берли, поднимаясь со стула. – Сначала королева хочет убедиться, что ваше освобождение не вызовет негативной реакции. Но, думаю, уже к Рождеству вы вернетесь во дворец.
