Мэтт начал подбираться к ней, и Тревор был рад, что она не отодвинулась.
— Вы думаете, что теперь я готова? — ее голос перешел на шепот.
Тревор присел рядом с ней.
— Мы знаем, что это ты. Завтра ночью настанет полнолуние. С твоего разрешения, мы хотим заявить на тебя свои права, как на пару.
— Что это значит? Заявить права? — спросила она.
— Это своего рода брак. Ты принадлежала бы нам. Мы принадлежали бы тебе. Но мы не можем заявить свои права на тебя, если ты не хочешь этого.
Тревор не знал, как лучше объяснить все это.
— Аннабель, — Мэтт присел прямо перед ней, — позволь нам показать тебе.
— Вы собираетесь укусить меня, чтобы заставить превратиться в одного из вас? -
Мэтт покачал головой, а Тревор пытался сдержать смех.
— Нет. — Мэтт положил свои руки на ее колени и посмотрел на Тревора. Тот кивнул в знак согласия, зная, что Мэтт спрашивал разрешение, чтобы начать.
— Все, что мы хотим сделать прямо сейчас — это заняться с тобой любовью, — сказал ей Мэтт. — Когда мы укусим тебя, ты не превратишься в одного из нас. Это только закрепит наши права.
— Так вы на самом деле будите кусать меня?
— Возможно, но самую малость, — подразнил Тревор, пытаясь поднять настроение.
Она слегка улыбнулась, ему хотелось надеяться, что все у них получится.
— Позволь нам прикоснуться к тебе, любить тебя, показать, как это замечательно быть вместе.
Теперь Мэтт встал на колени между ее ногами, тем самым раздвигая их шире.
Она кивнула, и Тревор почувствовал, как огромный груз упал с его груди.
Мэтт первым поцеловал девушку, удерживая ее голову на месте в то время,
пока его рот ласкал ее.
Тревор поправил напрягшуюся под джинсами плоть, наблюдая за ними двумя. Он с Мэттом и раньше делили женщин, но сегодня ночью они собирались сделать шаг к объединению собственных судеб навсегда.
Мэтт нежно удерживал Аннабель, и она поцеловала его в ответ. Он слегка прикусил ее губу, но затем успокаивающе лизнул. По мере продолжения, поцелуй становился интенсивнее, с каждый секундой Аннабель отвечала все возбужденней.
Когда Мэтт отошел от нее, она моргнула, стараясь убрать пелену страсти с глаз. Беспорядок в голове не изменил ее мнение о том, что она видела, но это не мешало ей желать мужчин. Мэтт посмотрел вниз на нее с такой страстью в глазах, что она почувствовала, как воспламеняется.
Боковым зрением девушка увидела приближение Тревора. Мэтт отошел в сторону, чтобы уступить ему место. Аннабель поднесла пальцы к губам Тревора. Он чуть-чуть прикусил кончики, и она неожиданно рассмеялась. Затем он припал своими губами к ее рту. Молния прошла сквозь ее тело, и он взял больше, чем она предлагала.
Одна пара рук обхватила ее полные, тяжелые груди, а другая пара переместилась к ногам. Это было то, чего она ждала, о чем мечтала и желала. Рядом двое мужчин и их руки на ней. Тревор прервал поцелуй, задыхаясь. Это его руки ласкали ее грудь.
- Сними это! Дай мне почувствовать тебя.
Аннабель не пришлось просить дважды. Она стянула рубашку через голову и увидела, как Тревор облизал губы.
-Да, — застонал он, увидев торчащие затвердевшие соски, наклонился и облизал один.
Аннабель вскрикнула и притянула его ближе.
Тревор поднял голову.
— Это только начало, — пообещал он.
Она кивнула, соглашаясь. Мужчина улыбнулся и сорвал быстрый поцелуй с
ее губ.
- Тогда просто ложись на спину и наслаждайся. — Он взял ее за руки и свел их над головой. — Позволь поиграть с тобой, — пробормотал он, а потом вернулся к ее телу.
Его рот ласкал ее грудь, посасывал сосок, прежде чем щелкнуть по нему языком. Мэтт подвинулся к ней с противоположной стороны и повторил все то же самое с другой грудью. Аннабель выгнулась, прижимаясь к их ртам и дрожа от удовольствия.
Они уделили ее телу столько внимания, что Аннабель оставалось только закрыть глаза и плыть по волнам блаженства.
Руки Мэтта были более мягкими и более нежными, чем у Тревора. Их поцелуи отличались, но сами мужчин были в чем-то похожи. Каждый давал ей то, что она жаждала. Чьи-то руки начали стаскивать с нее штаны, и она открыла глаза, чтобы посмотреть.
Тревор склонился над ней, держа что-то в руке.
— Тсс … доверься нам, — сказал он ей и прошелся шелком по ее груди, шее и лицу.
Она поняла, что он планировал сделать только тогда, когда мужчина стал завязывать тканью ее глаза.
— Тревор?
— Все хорошо. Мы хотим доставить тебе наслаждение. Это добавит остроты к твоему удовольствию.
Ее горло пересохло, и Аннабель кивнула.
Тревор поцеловал кончик ее носа прежде, чем отодвинуться. Она догадалась, что это Мэтт целовал и покусывал ее живот, спускаясь туда, где она больше всего хотела его почувствовать.
Тяжесть возле головы сказала ей о том, что Тревор вернулся. Он поднял ее руки с подушки.
— Просто расслабься, — уговаривал он девушку, когда что-то холодное и твердое сомкнулось на ее запястье.
Только когда послышался щелчок, она поняла, что он надел на нее наручники. Другое запястье тоже попало в плен. Аннабель дернула руками, но они были прочно пристегнуты к кровати.
— Не сломай их, это любимая пара Мэтта, — подразнил Тревор.
На Аннабель никогда не надевали наручники и не завязывали глаза, но даже остатки волнения исчезли, когда она чувствовала две пары рук на своем теле. Они раздвинули ее бедра еще шире и приподняли таз.
— Такая хорошенькая киска, — прокомментировал Тревор, перебравшись к Мэтту.
— Я не могу дождаться, чтобы попробовать, — согласился Маккой.
Аннабель была готова закричать, лишь бы он вкусил ее. Но вместо рта она почувствовала длинный палец, который потирал влажность ее складок, дразня и водя по женской плоти то вверх, то вниз, но не проникая внутрь. Он кружил около ее клитора и слегка надавливал, но недостаточно, чтобы удовлетворить ее голод.
— Пожалуйста, прекратите дразнить меня! — умоляла она.
Аннабель услышала мужской смех.
— Хорошо, ты слышал леди, — сказал Тревор прежде, чем его губы коснулись ее, и она почувствовала мягкие толчки языка.
— Да! — застонала она.
Язык внутри ее лона напрягался и наносил удары. Она подняла свои бедра, стараясь принять его еще глубже.
— О Боже! — застонал Мэтт. — Она прекрасна на вкус. Горячие, пряные сливки.
— Разреши и мне попробовать, — потребовал Тревор, и Аннабель почувствовала, как его язык вторгся в ее лоно. Он действовал жестче и глубже, чем Мэтт.
