Жду.
Буду через несколько мгновений.
Он встал и пошел дальше по тропе. Входя на маленькое кладбище, Аджай мельком увидел сквозь деревья идущего неподалеку охранника. Прежде чем он смог среагировать, чья-то рука схватила его за воротник и утащила за ограду, которой была обнесена большая каменная статуя.
Элиза толкнула его к подножию фигуры и приложила палец к губам, прося тишины. Аджай кивнул. Элиза выглянула из-за камня, настроилась на охранника, потом, сложив руки рупором у рта, послала звуки шагов взрослого, идущего по гравийной дорожке от кладбища к замку.
Охранник немедленно насторожился и пошел в ту сторону.
Аджай вытаращил глаза.
– Это что-то новое, – прошептал он, как только охранник удалился.
– У меня было три недели для работы над новыми возможностями, – сказала Элиза. – Иди за мной.
Они пошли по тропе через кладбище и наконец очутились у маленького каменного мавзолея. Аджай достал еще один прибор, над которым работал.
– Рано, – хлопнула его по руке Элиза.
– Тогда что нам делать? Очень опасно стоять здесь на виду.
Элиза посмотрела на часы.
– Надо пройти вниз, к воде.
Лифт, слабо дрожа, пошел вниз, набирая скорость. Прислушиваясь, Уилл пытался определить, глубоко ли они спускаются; они явно опускались глубже, может быть, вдвое глубже, чем в последний раз.
На этот раз – до самой больницы.
– Подумай немного, Уилл, обо всей нашей концепции, – сказал Франклин, сложив руки за спиной и глядя в потолок. – «Рыцари Карла Великого» – организация, которой больше шестисот лет, и все эти столетия она руководствовалась одной и той же философией. Всегда действуя за сценой, без тени интереса к славе или известности, невидимая для обычных людей и в то же время способная облагородить курс, начерченный западной цивилизацией. В этом отношении нам нет равных в истории.
– Как мы это делаем?
Франклин повернулся к нему, его блестящие глаза горели страстью верующего.
– Только одна причина – мы никогда не действуем ради личной выгоды. «Рыцари» всегда сосредоточены исключительно на работе ради совершенствования нашей расы. Неизменно признавая, что развитием и ростом человек – если оставить в стороне нашу физическую эволюцию – всегда обязан не массам, а усилиям нескольких исключительных личностей.
– Острие теории копья, – сказал Уилл, вспомнив лекцию своего учителя истории профессора Сангрена.
– Совершенно верно, Уилл. Любой существенный прогресс в нашей истории обеспечили немногие выдающиеся, самые лучшие и умные из нас, кто и составляет острие копья. Мой отец придерживался этой теории и был на сто процентов прав, по крайней мере до сих пор. Для дальнейшего совершенствования и достижения этой цели он и создал Центр. Я отдаю должное Томасу, его достойным стараниям во имя достижения благородной цели.
Но Томас не был «Рыцарем» и, хотя у него было много возможностей присоединиться к ним, отвергал все предложения. Такова была гордость моего отца, его полная уверенность в собственном видении цели. В результате он недооценил трудность задачи, ожидающей нас всех. «Рыцари» справедливо верят, что человечество движется к самоуничтожению. Глупость, алчность, неспособность предвидеть, легкость подчинения страхам – таково естественное состояние человечества, Уилл. И именно это губило все земные цивилизации.
– И вы считаете, что можете изменить это? – спросил Уилл.
– Я знаю, что можем. Ведь с самого начала новых взаимоотношений благодаря дарам, предложенным нашими друзьями, мы обладаем возможностью вывести наш вид вперед, и не просто в социальном, политическом или интеллектуальном отношении, но сразу во всех этих сферах – одновременно с физическим совершенствованием.
За всю известную историю ничего подобного нашей программе никогда не предлагали. Раньше такой возможности не было, поскольку мы не обладали ни знаниями, ни соответствующими научными технологиями. Мы больше не должны ждать, пока эволюция создаст более сильного и умного человека; мы можем создать его сами.
По спине Уилла пробежал холодок. Он не был уверен, что этот озноб объясняется глубиной спуска.
