Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Надо сказать, история странная, если не хуже, даже Анфиса поначалу растерялась и молчала с минуту, выслушав, что именно беспокоило Гену. Но вот она налила в стакан минеральной воды, правда, прежде чем выпить хотя бы глоток, задумчиво сказала:
– И я не понимаю, кому понадобилось и зачем? Какая-то тупая выходка… а если шутка, то слишком злая. Софит мог упасть на голову любому из нас.
– До падения там сидела Боярова… в кресле сидела… Его ставят у второй кулисы, чтобы при смене картины сразу вынести на точку.
– Я помню, где оно стоит.
– Саша поднялась, и тут грохнулась эта бандура. Прямо в кресло.
– Жуть какая! – передернула плечами Анфиса. – Ее могло попросту убить. Но открутить болты специально, перерезать кабель, чтобы софит уж точно упал… нет, Гена, это невозможно, никто не мог… нет! И цель – какая? Кто-то хотел сорвать премьеру? Тогда выбор времени странный – почему за день до премьеры, а не на премьере? Кстати, ты-то что думаешь? Только честно.
Он сначала тоже выпил водички. У творческих людей интуиция развита, как у змей чутье перед землетрясением, Геннадий Петрович чуял: что-то тут не то, какая-то гнусная интрига, и ему показалось, он догадывается, откуда ветер дует:
– Либо по заказу городской администрации провоцируют крупный скандал, так сказать, создают повод, чтобы закрыть нас, ну, или хотя бы урезать до минимума финансирование.
– Ге-ена… – протянула Анфиса, давая понять уже интонацией, что его предположение глупое. – Нашим чинушам повод не нужен, им бояться некого, а высокому начальству на нас вообще начхать, оно не видит тех, кто внизу. И потом, дорогой, финансирование идет из центра, а не из городской казны. Остается второе «либо».
– Что? – не понял он.
– Ну, ты сказал: либо по заказу администрации софит упал, либо… что?
– А, – вспомнил, наливая себе второй раз воды. – Не знаю. Представляешь? Не-зна-ю!
Анфиса подумала и нашла самое удобоваримое объяснение:
– А разве не могли эти болты сами расшататься и выпасть, а кабель оборваться под тяжестью?
– Одновременно все? Не могли.
– Ты так категоричен, а если…
– Исключено, – перебил Геннадий Петрович. – Ян, поверь, разбирается лучше всякой экспертизы в софитах, креплениях и… так далее. Мы решили не вызывать полицию, только я теперь думаю, зря не вызвали. У меня к тебе просьба или… нет, приказ. Прекрати кусать Боярову…
– Я всех кусаю, не люблю нашего брата…
– Помолчи. А то мало ли, вдруг кому-то в голову взбредет подлая мысль, что ты и сбросила на нее софит? Твой язык – твой первейший враг.
От возмущения Анфиса хватала ртом воздух, словно умирающая золотая рыбка на песке у ног браконьера. Однако шок проходит, какой бы силы он ни был, а первейшая актриса по характеру женщина крепкая, она выдержала испытание даже медными трубами! Потому опомнилась быстро и взяла в руки меню.
– Так… – сказала Анфиса, глядя на строчки и цены. – Нанесем максимальный материальный ущерб нашему главному режиссеру…
Это была пауза, чтобы окончательно укротить гнев, пауза, чтобы мгновенно обдумать ситуацию и сделать выводы, а намек главрежа такой топорный, что заслуживал Гена самой страшной кары. Неожиданно Анфиса подалась через столик к нему корпусом и угрожающе процедила:
– Гена, запомни: чтоб я больше никогда не слышала тех слов, которые ты произнес последними, понял? Ты на что намекаешь? Что у какого-то идиота может возникнуть мысль, будто я покушалась на Боярову? А как, интересно, я могла сбросить на нее софит, не находясь на колосниках, а? Я пришла в театр последней, а когда начался прогон, Дина надевала мне парик. Ну, согласись: чтобы попасть точно на Боярову, нужно стоять на колосниках, у нас аппаратура не управляется дистанционно. Я знаю, что ты так не думаешь, но слова… они имеют свойство отпечатываться в мозгах недоумков и трансформироваться в неоспоримую теорию. Больше не зли меня, ладно?
– Понял, – кивнул он, вздохнув. – Ты выбрала?
– Да, – откинулась Анфиса на спинку кресла. – Мясо. Самое дорогое. Я голодная.
* * *
Сегодня не только премьера, сегодня еще и открытие сезона – двойной праздник. Как обычно, Саша пришла в театр за полтора часа, переоделась в халатик и села гримироваться, но делала все автоматически, собственно, любая актриса нарисует лицо с закрытыми глазами, дело не в этом.
Вчерашняя утренняя репетиция прошла на автопилоте, то есть плохо, и неудивительно после того, как упал софит с точностью в кресло, в котором сидела несколько секунд назад Саша. Разумеется, режиссер и все, кто был в это время в театре, включая директора, прибежали за кулисы, стоял дикий ор – как, почему, кто недоглядел?! Бедняга Ян Адамович клялся и божился, что не понимает, почему грохнулся софит. Тут же он залез по лестнице, расположенной у портала, на колосники и оттуда бросал фразы: мол, перед каждой премьерой устраивает профилактику, два дня назад проверял лично каждый болт, все было в порядке…
Тем не менее! Софит упал? Упал! И нет никаких оправданий никому. Когда Саша бросала взгляд на покалеченное кресло, невольно ежилась, ведь, не будь у нее конфеты, осталась бы она сидеть в кресле до последнего…
Сегодня страх вошел вместе с ней в гримерку, сел рядом и наблюдал за молодой актрисой. Конечно, это образно говоря, однако она почти физически ощущала наличие зловещей субстанции, обещавшей своим присутствием большие сложности, неприятности, нечто плохое.
– Можно? – вдруг услышала.
– Да?
Нет, Саша вовсе не хотела сейчас разговаривать с кем бы то ни было, «да» вырвалось нечаянно и обозначало скорее «кто там?». Но поздно говорить другие слова, потому что вошел Иннокентий – Инок. Вчера после вечерней генеральной репетиции он вызвался подвезти ее к дому, по дороге оба молчали. К счастью, с его стороны ни намека не было на ухаживания, иначе она прекратила бы с ним всяческое общение. Именно он заметил падающий софит и не дал ей вернуться в кресло, фактически спас от смерти. Поэтому сегодня из благодарности Саша не стала просить Инока дать ей возможность собраться перед спектаклем, говоря по-простому, выйти вон. Он тем временем взял стул, оседлал его и завесил паузу.
– Что-то еще случилось? – спросила она, подкрашивая глаза.
– Нет, как будто…
– Ты говоришь неуверенно.
– Слушай, Саша, я там нарисовал на половике черточки синим мелом, мысленно проведи линии от кулисы до кулисы. На эти линии становиться нельзя, ты либо впереди стань, либо за… Ничего ведь не случится, если ты на шаг поменяешь местоположение?
– Ты хотел сказать, немножко изменю мизансцену?
Интересно! Саша не поняла, что это за самодеятельность с мелом, поэтому развернулась к Иноку… Нет, на его лице не прочла ничего, что могло бы разъяснить инициативу, пришлось приступить к принуждению к правде:
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
