Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
И я на миг оказываюсь в своем кабинете на Восточной Восемьдесят восьмой, в маленькой, тихой, неярко освещенной комнате, где напротив друг друга стоят два глубоких кресла, а между ними голубой ковер на полу. Шелестит батарея отопления.
Дверь отодвигается, и в приемной видны диван, деревянный стол, на котором лежат стопки журналов «Хайлайтс» и «Рейнджер Рик», коробка лего. В углу мурлычет генератор белого шума.
А вот дверь в кабинет Уэсли. Уэсли Брилл – мой деловой партнер, научный руководитель, человек, который посоветовал мне заняться частной практикой. Мы называли его Уэсли Бриллиант. Неопрятные волосы, непарные носки, и при этом блистательный и быстрый как молния ум и громовой голос. Я вижу его в кабинете – вот он развалился в кресле, вытянув длинные ноги к центру комнаты и положив на колени книгу. Окно открыто, он вдыхает зимний воздух. Только что курил. Он поднимает глаза. «Привет, Фокс», – говорит он.
– Здесь у меня комната больше моей прежней, – повторяет Итан.
Я откидываюсь назад, закидываю ногу на ногу. Эта поза кажется мне немного нелепой. Не помню, когда я последний раз так сидела.
– В какую школу ты ходишь?
– В домашнюю школу, – говорит он. – Меня учит мама. – Пока я думаю, как ответить, он кивает на фотографию, стоящую на приставном столике. – Это ваша семья?
– Да. Муж и дочь. Эд и Оливия.
– Они сейчас дома?
– Нет, они здесь не живут. Мы расстались.
– А-а. – Он гладит Панча по спине. – Сколько ей лет?
– Восемь. А тебе сколько?
– Шестнадцать. Семнадцать будет в феврале.
Что-то в этом роде сказала бы и Оливия. Он выглядит моложе своих лет.
– Моя дочь тоже родилась в феврале. В День святого Валентина.
– А я двадцать восьмого.
– Еще немного, и угодил бы в високосный год, – говорю я.
Итан кивает.
– Чем вы занимаетесь?
– Я психолог. Работаю с детьми.
Он морщит нос:
– Зачем детям психолог?
– Причины самые разные. У одних проблемы в школе, у других сложности дома. Для кого-то даже переезд на новое место вызывает затруднения.
Итан молчит.
– Так что, полагаю, если ты учишься дома, тебе не мешает встречаться с друзьями.
– Папа нашел для меня команду по плаванию, – вздыхает он.
– Давно занимаешься?
– С пяти лет.
– Наверное, ты здорово плаваешь.
– Да, хорошо. Отец говорит, я способный.
Я киваю.
– Довольно-таки хорошо, – скромно признается он. – Я учу.
– Учишь плаванию?
– Людей с физическими недостатками, – добавляет он.
– Инвалидов вследствие порока развития?
– Ага. Я много занимался этим в Бостоне. Здесь я тоже хочу этим заняться.
– С чего это началось?
– У сестры моего друга синдром Дауна. Пару лет назад она посмотрела Олимпийские игры и захотела научиться плавать. И вот я стал учить эту девочку и других детей из ее школы. А потом подключился ко всей этой… – он подыскивает слово, – сфере.
– Здорово.
– Меня не интересуют вечеринки или что-то в этом роде.
– Не твоя сфера.
– Да. – Итан улыбается. – Совсем не моя. – Он крутит головой, разглядывая кухню. – Из моей комнаты виден ваш дом, – говорит он. – Вон оттуда.
Я поворачиваюсь. Если он видит наш дом, значит у него вид на восток, на мою спальню. Мысль об этом меня не беспокоит, – в конце концов, он всего лишь подросток. Во второй раз я задумываюсь о том, не гей ли он.
А потом я замечаю, как глаза у Итана становятся словно стеклянными.
– О-о… – Я смотрю вправо – в моем офисе с этой стороны под рукой были бумажные платки.
Вместо этого вижу фотографию, с которой мне щербатым ртом широко улыбается Оливия.
– Извините, – шепчет Итан.
– Не надо извиняться, – говорю я. – Что случилось?
– Ничего. – Он трет глаза.
Я пережидаю. Он ребенок, напоминаю я себе, – высокий, с ломающимся голосом, но еще ребенок.
– Я скучаю по друзьям, – бормочет он.
– Не сомневаюсь. Конечно.
– Я никого здесь не знаю.
По щеке у него скатывается слеза. Он смахивает ее тыльной стороной ладони.
– Переезд – штука непростая. Поселившись здесь, я не сразу смогла обзавестись знакомыми.
Итан громко шмыгает носом.
– Когда вы переехали?
– Восемь лет назад. Или теперь уже фактически девять. Из Коннектикута.
Он опять шмыгает носом и теребит его пальцем.
– Это не так далеко, как Бостон.
– Да. Но, откуда бы ты ни приехал, привыкать к новому месту нелегко.
Мне хочется его обнять. Не стану. Сразу представляется строчка: «МЕСТНАЯ ОТШЕЛЬНИЦА СОВРАЩАЕТ СОСЕДСКОГО РЕБЕНКА».
С минуту мы сидим в молчании.
– Можно еще воды? – спрашивает он.
– Сейчас принесу.
– Нет, не беспокойтесь.
Он встает. Панч соскальзывает по его ноге и распластывается под кофейным столиком.
Итан подходит к раковине. Пока из крана бежит вода, я поднимаюсь, подхожу к телевизору и выдвигаю ящик под ним.
– Любишь фильмы? – интересуюсь я.
Ответа нет. Повернувшись, я вижу, что он стоит у кухонной двери и смотрит на сквер. Рядом с ним флуоресцируют бутылки в контейнере для переработки. В следующий миг Итан поворачивается ко мне.
– Что?
– Любишь фильмы? – повторяю я, и он кивает. – Иди посмотри. У меня большая видеотека. Очень большая. Чересчур большая, как говорит мой муж.
– Я думал, вы в разводе, – бормочет Итан, подходя ко мне.
– Но он по-прежнему мой муж. – Я рассматриваю кольцо на левой руке, верчу его. – Но ты прав. – Я указываю на открытый ящик. – Если захочешь что-нибудь взять, милости прошу. У вас есть дивиди-плеер?
– У папы есть дисковод в ноутбуке.
– Подойдет.
– Он может мне его одолжить.
– Будем надеяться.
Я начинаю представлять себе Алистера Рассела.
– Какие фильмы?
– В основном старые.
– Типа черно-белые?
– В основном черно-белые.
– Никогда не видел черно-белого фильма.
Я делаю круглые глаза.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
