— Эй, что я вам скажу! — начал он торжественным шепотом. — Я знаю, где они прячутся! В таких норах под корнями. Надо им подсунуть под нос парочку лягушек, притаиться и ждать, пока вылезут! Они там все под корнями!
— Заткнись! Чего разорался! — прикрикнул на него Зигмунт. — Теперь вообще надо подождать, пока все уляжется. Лягушек им дадим, мне не жалко. Но пожалуй, они так скоро не вылезут. Уж слишком мы их переполошили.
— Давайте посидим молча, пусть думают, что нас нет, — предложила Тереска.
Склонившаяся над ведром Шпулька бормотала что-то о крапиве. Янушек присел на берегу и, опустив руку в воду, пытался сполоснуть свою бляшку. Зигмунт насадил новую лягушку на крючок и опустил удочку в реку.
— Все разбежались, — прошептал он озабоченно. — Слушайте, давайте удочки пока оставим и сходим погреемся у костра. А то у меня после этого купания зуб на зуб не попадает.
— Все оставим как есть, красть тут некому, — решила Тереска.
Янушек резко вскочил, открыл рот и выдавил из себя какой-то скрипящий звук, но этим и ограничился. Возражать он не стал, только поставил ведро с раками так, чтобы было видно с другого берега, внимательно огляделся и направился к палаткам.
Греясь у раскочегаренного костра, Янушек наконец смог внимательнее разглядеть свою находку.
— Эй, что я вам скажу! — воскликнул он вдруг, оживившись. — Я, кажется, что-то нашел! Блестит! Похоже на деньги!
— Ты что? — заинтересовалась Шпулька. — Никак два злотых нашел?
— На два злотых не похоже, какая-то старая обгрызенная монетка. Поглядите!
Мальчик протянул ближе к огню раскрытую ладонь, на которой лежал маленький, не очень правильной формы кружочек, отливающий темно-желтым светом. Тереска взяла его в руку.
— И правда, старая монета, — удивилась она. — Где это ты нашел, в реке?
— В реке, на дне, в песке.
Зигмунт взял у Терески кружочек, тщательно обтер о рукав свитера и взвесил на ладони. Подбросил пару раз, а затем уставился на него с внезапным интересом.
— А ну-ка посвети мне сюда! — потребовал он. — Вот так штука! Слушайте, да ведь это похоже на золото...
— Что?!! — воскликнул Янушек с непонятным для остальных ужасом. Вскрикнул и умолк, застыв на месте. Кажется, он понял... Ну, может, еще не до конца, но начал понемногу понимать.
— Провалиться мне на этом месте, золото! — убеждал Зигмунт. — На бронзу не похоже, медь бы вся позеленела. Тяжелое и блестит. А ведь в воде лежало.
Тереска схватила монетку и внимательно разглядывала ее, светя фонариком.
— Знаешь, а ты, пожалуй, прав, — констатировала она удивленно. — Похоже, что очень древнее. Что-то на нем вроде написано, но совсем стерлось, не разберешь.
— С одной стороны, похоже, крест... И в самом деле выглядит как золото!
— Вот, пожалуйста, нашел сокровища! — обрадовалась Шпулька. — Сплошное везение: и раки, и деньги. Настоящая речка с сокровищами!
Янушеку в голову полезли разные мысли, от которых ему становилось то жарко, то холодно.
— Тихо вы! — сердито зашипел он на остальных. — Нечего этим тут размахивать, как транспарантом на демонстрации! Дайте, я лучше спрячу!
— Подожди, дай еще посмотреть!
— Потом. Дома будешь смотреть сколько влезет, еще надоест. И вообще ничего особенного, ерунда всякая!
— Спятил ты, что ли? — удивилась Тереска, так как Янушек говорил очень странно, то повышая, то понижая голос. Получалось, что одни слова он выкрикивал во все горло, а другие едва шептал. — Чего орешь-то?
— Тихо! — гаркнул Янушек, что явно противоречило его собственным крикам. — И охота тебе со всяким мусором возиться! Там раки уже всех лягушек сожрали, а ты тут отвлекаешься по пустякам!
Шпулька вскочила со своего пенька.
— О Господи! Он прав! Раки!..
— С головой у него не все в порядке, но раки и в самом деле могли уже повылазить, — заметил Зигмунт, поднимаясь с места, не меньше Терески озадаченный странным поведением мальчика. — Надо проверить.
Вокруг лягушек на удочках шевелились черные чудовища. Было их меньше, чем раньше, но добычи в ведре понемногу прибывало. Шпулька совсем потеряла голову — с одной стороны, из-за крапивы, а с другой — из-за тесноты. По ее мнению, ракам в одном ведре было тесно и их следовало разделить и перебазировать во второе. Но перебазировать осторожно, а не просто перелить, чтобы не покалечить! В Варшаву их надо доставить в целости и сохранности! А отсутствие крапивы им явно повредит!
Зигмунт был категоричен.
— Второго ведра ты сейчас не получишь, и не мечтай. Иначе нечем будет воду черпать. Завтра переложим, ничего с ними не случится.
— Солнце встает в пять, — желчно добавила Тереска. — В полпятого уже светло, можешь отправляться за крапивой. А до половины пятого уж как-нибудь твои дорогие раки перезимуют.
Ловлю кончили только тогда, когда добыча совсем перестала появляться, то есть около двух часов ночи. Двадцать восемь раков шебуршилось в тесном для них ведре с водой. Бабушка говорила о нескольких дюжинах. Несколько — это минимум три, а три дюжины — это тридцать шесть штук, значит, наловили мало! Без особых дискуссий трое членов экспедиции решили остаться в этом чудесном месте еще на сутки. Четвертый член — Янушек — сидел тихо, не вмешивался и в принятии решения на всякий случай не участвовал...
Не забывшая о своих крапивных переживаниях Шпулька проснулась первой. Стояло свежее, прохладное и солнечное утро. Девчонка выбралась из палатки, поспешно оделась и заглянула в ведерко, где раки, еще живые, давились в жуткой тесноте. Прихватив нож и тряпку, чтобы не обжечь руки, она направилась на другой берег, к болотцу, вокруг которого густо росла столь желанная крапива.
Срезала ее Шпулька с большим энтузиазмом, воображая, как обрадуются несчастные раки, и укладывала на землю в большой букет, чтобы легко было затем нести, обернув тряпкой. Девчонка постепенно продвигалась в глубь болотца, осторожно ступая по влажной, черной, пружинящей тропинке. В нескольких метрах впереди она заметила замечательный куст прекрасной, свежайшей крапивы, поспешила к нему, срезала огромный пук и оценивающе посмотрела на дело своих рук. Если сложить вместе этот и тот пучок, лежащий на краю болотца, то, пожалуй, хватит. Осторожно обернув концы стеблей тряпкой, девчонка подняла свой букет и тут услыхала какой-то шелест.
Целиком поглощенная мыслями о крапиве, Шпулька совсем позабыла о своих вчерашних страхах. Раздавшийся у нее за спиной громкий и такой неожиданный шорох заставил ее похолодеть. В глубине души она еще надеялась, что это может оказаться какое-нибудь совсем безвредное животное: белка или маленькая мышка. Пусть даже большая мышь.
Из кустов вслед за шорохом донеслось кряхтение и вроде бы стон. Ветки закачались, раздвинулись и выглянуло...
