Но профессора привлекал только один экспонат – сам «Анимус», и он рассматривал машину во все глаза.
Саймон понял, что имел в виду Риккин, когда говорил, что «это уже давно не „кресло“». Идеальная по форме, блестящая конструкция – иного и нельзя было ожидать – не предназначалась для сидения или лежания на ней.
Изысканное соединение технологии и тревожного, случайного искусства воплотилось в свисавшей с потолка конструкции, визуально похожей на металлический скелет человека, если бы тот был сконструирован из гибких тросов. У конструкции был хребет, руки, ноги, а вот голова отсутствовала. Но Саймон подозревал, что функции головы выполняет что-то вроде шлема, надевающегося отдельно от экзоскелета. Большое металлическое кольцо и комплект разнообразных ремней позволяли испытуемому удерживать тело в вертикальном положении и обеспечивали безопасность.
Как только Саймон и Виктория вышли из лифта, к ним навстречу поспешила Аманда Секибо.
– Профессор Хэтэуэй, доктор Бибо, – приветствовала вновь прибывших главный оператор механизма, – добро пожаловать в зал «Анимуса». – Итак, профессор, что вы скажете о нашей новой модели?
– Немного напоминает оружие инквизиции, вам не кажется?
Заметив выражение лица Секибо, Виктория поспешила вмешаться:
– Значительно отличается от того, что мы используем в «Аэри», более сложная и изящная. По всей вероятности, эта модель избавит вас, Саймон, от головной боли и тошноты; в крайнем случае, они будут весьма незначительными.
– Очаровательно, – ровным тоном ответил Хэтэуэй.
– Было бы здорово обнадежить и моих ребят тем, что в ближайшем будущем они смогут пользоваться чем-то подобным. – Повернувшись к Секибо, Виктория продолжила: – Вы не расскажете мне, как управлять этой штукой?
– Конечно, доктор.
– Пожалуйста, зовите меня Виктория.
Саймон гадал, всем ли она разрешает обращаться к ней по имени. Он слушал диалог двух женщин вполуха, не обращая внимания на сложные технические термины и включаясь только там, где все слова были ему знакомы. Если бы они сейчас сидели за столом, то он бы от скуки барабанил пальцами по столешнице. Саймону показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Виктория поблагодарила Аманду, после чего Секибо вернулась к своей команде. Она похлопала сотрудников по плечам, те выключили свои системы, и миниатюрные трехмерные фигурки исчезли с мониторов. Затем все члены ее команды поднялись со своих мест и направились к лифту. Вскоре двери за ними бесшумно закрылись.
Саймон и Виктория остались одни.
– Вы готовы? – спросила доктор Бибо.
– Упасть в объятия этой «железной девы»?[3]
– Я бы не стала так называть «Анимус». – Женщина недовольно поморщилась. – Думаю, вы скоро оцените все преимущества новой модели. «Анимус 4.35» создана на основе технологий, которые «Абстерго» разрабатывал для модели 4.3 – той, что сейчас используется в Мадриде. Мне кажется, что мадридская модель довольно иммерсивная, она также более инвазивна. А при использовании модели 4.35 мне, например, не нужно делать анестезию.
– Понятно. – Саймон набрал в грудь воздуха. – Ну… как говорила Жанна д’Арк, лучше сегодня, чем завтра.
Они подошли к «Анимусу». Саймон шагнул на двухчастную платформу, затем надел фиксирующие ремни – слишком непрочные на вид, чтобы быть надежными. Виктория в это время закрепила вокруг его тонкой талии металлическое кольцо. С опаской он перенес вес с одной ноги на другую. Платформа плавно качнулась, словно новомодный тренажер «лестница» в элитном фитнес-центре.
– У этой конструкции большой потенциал стать отличным спортивным оборудованием, – безразличным голосом произнес Саймон.
– Вы не знаете и половины ее возможностей, – рассмеялась Виктория. – Сейчас мне надо закрепить ленточные амортизаторы, чтобы вести учет и контроль ваших шагов. – Продолжая говорить, женщина закрепила ремни и щелкнула застежками. – Вы сохраните полную свободу движений. Этот экзоскелет будет поддерживать ваше тело в то время, как вы станете повторять движения вашего предка. Помните, вы не будете поминутно проживать его жизнь – у нас всего неделя. Временной отрезок составит года три-четыре.
«У нас». То, как доктор Бибо непринужденно записала себя в участницы проекта, вызвало у Саймона раздражение, но он быстро с ним справился. Она должна будет постоянно наблюдать за своим пациентом и, по всей видимости, проводить «разбор полетов». Саймону, безусловно, требовался ассистент, но доктор Бибо претендовала на роль партнера.
Хэтэуэй был прекрасно осведомлен о своем неумении обращать неловкие моменты в шутку, поэтому ничего не сказал в ответ. Виктория еще раз проверила все ремни и застежки и одобрительно кивнула, и только тут Саймон осознал, насколько он уязвим. Возможно, партнер – это то, что ему действительно нужно.
– Хм… – Глава отдела исторических исследований легонько подергал один из ремней. – Что вы станете делать, если у человека во время работы с «Анимусом» случится сердечный приступ?
Виктория рассмеялась легко и весело, и Саймон улыбнулся.
– Раздастся сигнал тревоги, двери откроются, и реанимационная группа врачей будет здесь через пару секунд.
– Превосходно.
– В «Абстерго» железное правило – вести непрерывный мониторинг состояния здоровья субъекта. Если есть желание получить серьезную травму, вы можете не закреплять ремень на спине. – Ослепительная улыбка сошла с ее лица. – Но я бы не рекомендовала так делать. Один из ребят, с которым я работаю, парализован, и он использует «Анимус», чтобы восстановиться.
– Хм… Ну что ж. Все готово?
– Да, остался только шлем, – ответила Виктория. – Сейчас я его на вас надену. Через него мы сможем общаться. – Она зашла ему за спину и опустила шлем на его светлые волосы. Впечатление, будто тебя поместили в камеру сенсорной депривации – совершенная чернота и звуконепроницаемость. Когда Саймон услышал голос Виктории, возникло специфическое ощущение, что он звучал в его голове. – Вам удобно?
Саймон попробовал подвигаться и с удивлением обнаружил, что ему вполне комфортно.
– Сейчас вы наверняка находитесь в полной темноте – так и должно быть, – продолжил звучать голос доктора Бибо в голове Хэтэуэя. – Первое, что вы увидите, будет коридор памяти. Его создали для того, чтобы облегчить вход в симуляцию. Сейчас мы можем легко общаться, дальше это делать будет все сложнее. Каждый раз мы будем начинать с коридора памяти, но первый переход самый важный. В этой модели он должен быть достаточной легкий.
Темнота постепенно отступала, превращаясь из графитно-черной гущи в серый туман. Он напомнил Саймону поездку по Шотландскому высокогорью, которую он предпринял несколько лет назад. Он поднимался на Бен-Невис, когда неожиданно все вокруг поглотил туман. Саймона посетило ощущение дежавю, когда в глаза начал бить свет, похожий на вспышки молнии. Облако тумана размеренно пульсировало, и зачарованный Хэтэуэй молчаливо наблюдал, как оно менялось, пытаясь принять форму здания, дерева или, возможно, Бен-Невиса.
