Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Еще через мгновение Лида поняла, что и сам этот волк лишь показался ей, почудился. Нет никого на Оборотневой пустоши, только колышется сухая осенняя трава.
Вскочив с порога баньки, Лида бросилась к усадьбе.
Она бежала по пустоши, потом по парковым аллеям и остановилась, только когда услышала:
– Лидия Андреевна!
Паша Кондратьев стоял под окнами усадебного дома. Остановившись у крыльца, Лида молча смотрела на него. Даже чудесная боттичеллиевская красота младшего Кондратьева вызывала у нее теперь дрожь, хотя в нем-то уж точно не было ни малейшего сходства с его отцом.
– Вот. – Паша протянул Лиде бумажный листок. – Это вам.
Лида машинально взяла листок, развернула.
– А Надя… – спросил Паша. – Как она? Можно к ней зайти?
Лида подняла глаза от записки. Несколько мгновений она не понимала, о чем он спрашивает.
– Возьми, – наконец выговорила она, возвращая ему листок. – Отдай обратно.
Но Паша спрятал руки за спину и, помотав головой, попятился и быстро пошел прочь через парк.
– Не могу, – не ему уже, а в мертвенную пустоту сказала Лида. И, помолчав, твердо повторила: – Нет. Не смогу.
«Отчего вода не бьет? Иссяк источник».
Зачерпнув пригоршню воды, неподвижно стоящей в мраморной чаше, Федор плеснул ее себе в лицо. Но даже не вздрогнул: холод у него внутри был сильнее, чем холод воды. Потом замер. Потом обернулся и увидел Лиду. Она стояла в шаге от него, но шага к нему не делала.
– Лида!
Федор хотел обнять ее, но она отстранилась и еле слышно сказала:
– Не надо.
– Да я понимаю, – вздохнул он. – Мне тоже тяжело…
– Тебе – иначе.
Он не знал, что сказать на эти ее слова. Наверное, иначе. Но… и что из того?
Федор зачем-то кивнул на источник и сказал:
– Родник иссяк.
– Все иссякло.
Нет, не мог, не хотел он перебрасываться бессмысленными словами! И с кем!..
– Лида, давай вместе уедем, – сказал Федор.
– Куда? – усмехнулась она.
Было в ее усмешке что-то необычное, непривычное, а потому пугающее. Если бы оставалось еще для него что-либо пугающее на белом свете.
– В Москву, – сказал он. – Или в Сибирь. Я назначение попрошу. Да хоть куда! Не могу я здесь теперь… – И почти жалобно добавил: – Только и живу, когда о тебе думаю.
Федор положил руки ей на плечи и притянул к себе. Но она снова отстранилась.
– Не надо, – сказала Лида. – Кончено.
– Что кончено? – не понял он.
– Все. Между нами кровь. Не переступить.
Она наконец подняла глаза. Федор почувствовал, как холод пробежал у него по спине от ее взгляда.
– Ты… что? – с трудом выговорил он. И воскликнул: – Почему?!
Глядя на него все тем же незнакомым взглядом, Лида произнесла жестко, раздельно:
– Твой отец. Убил. Моего отца. Этого не избыть. – И добавила с невыносимой тоской и горечью: – Лучше бы он и меня убил тоже.
Она повернулась и пошла прочь. К дому, где лежал в гробу ее отец.
У последнего перед домом поворота аллеи горел костер. Лида ускорила шаг: в парке мог оказаться кто угодно, и хотя сама она охвачена бесстрашием равнодушия к собственной участи, но Надя и Вера… Что, если им грозит опасность?
Вера стояла у небольшого костра и бросала в него тетрадки, предварительно разрывая их в клочки. Лида разглядела на обложках тетрадей изображения золотой розы из Ангеловской коллекции. Такие тетрадки, специально заказанные в московской типографии Левенсона, подарила им когда-то мама. Говорила: «Вот, девочки, станете вы большие и будете вести дневники, поверять моим тетрадкам свои девические тайны…»
– Что ты делаешь? – спросила Лида, подойдя.
– Уничтожаю свидетельства своей глупости. Прощаюсь с иллюзиями прошлого, – не глядя на нее, ответила Вера. – Отец Владимир пришел Псалтырь читать, у меня сил больше нет.
– Прости, – сказала Лида. – Я иду к папе.
– А где ты вообще была?
– Тоже прощалась с иллюзиями прошлого, – усмехнулась Лида.
– С Федором встречалась? – бросив быстрый взгляд на сестру, догадалась Вера.
– Расставалась.
– В каком смы… – начала было Вера. И ту же воскликнула: – Но он же тебя спас!
Мало кто уловил бы логику в том, что сказала Лида, но Верин ум всегда был быстр и точен, и мотивы человеческих поступков она понимала мгновенно.
Впрочем, Лиде было не до того, чтобы обращать внимание на сообразительность сестры.
– Лучше бы его отец и меня убил, – безучастно проговорила она.
– Почему это лучше? – пожала плечами Вера. – И вообще, твое отношение к Федору просто несправедливо!
Почему-то именно эти слова развеяли Лидину безучастность.
– Не говори о справедливости, прошу тебя! – В ее голосе зазвенели слезы. – Справедливо, что папа убит?! – Она задохнулась, замолчала, потом тихо выговорила: – Как теперь жить, Вера? Душа – мертвая. Ничего больше не могу. Ни любить, ни жить.
Лида ушла в дом. Вера проводила ее взглядом, швырнула в костер обложку от последней тетради и бросилась в парк.
Федора она догнала у дальней калитки, через которую из парка можно было выйти прямо на Оборотневу пустошь, раскинувшуюся между усадьбой Ангелово и деревней.
– Федор! – окликнула его Вера. Он молча смотрел, как она бежит к нему по аллее. – Федор! – повторила она задыхаясь. – Лида не права! Она сейчас в таком состоянии… Нет, что-то я не то говорю… В общем, ты не должен обращать внимание. Лида придет в себя, и все наладится.
Выслушав Верину тираду, Федор молча пошел дальше.
– Но ты же не оставишь?! – воскликнула она.
– Кого? – Он обернулся.
– Нас всех. Федя, что же мы будем делать? – жалобно проговорила Вера. – Лида сама не своя, Надя вообще онемела. Говорить не может, представляешь?
– Не оставлю, – невесело улыбнувшись, сказал он.
– Ты… Ты настоящий! – выпалила Вера. – Сильный!
Она провожала его взглядом, пока он не скрылся из виду, а потом воскликнула:
– Дура! Господи, какая же Лидка дура!
Глава 7
– Лидия Андреевна, Вера Андреевна, Наденька, примите мои глубокие соболезнования.
– Благодарим вас, Михаил Саввич, – за всех поблагодарила учителя рисования Вера.
Лида не отводила взгляда от простого деревянного креста. Надя сморела испуганными глазами и по-прежнему не могла произнести ни слова.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
