Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 176
Но свадьба наследника английской короны так и не состоялась. Ибо вскоре пронесся слух, что Алиса Французская стала любовницей Генриха и родила от него ребенка, который вскоре умер.
Тем не менее помолвка сохраняла силу и после смерти старого короля. Филипп Французский всячески настаивал на союзе Ричарда с Алисой, обратив его чуть ли не в главное условие своего участия в крестовом походе. Но Лев Англии не желал делить трон с французской принцессой, обесчещенной его отцом, — это было бы величайшим позором для него. Вместе с тем и опорочить сестру могущественного союзника он не мог. Поэтому вопрос о его браке с Алисой оставался неразрешенным.
— Да, мадам, вы правы. Трудно вообразить, какой удар нанесла бы такая женитьба моей чести. Это понимают многие, но не Филипп.
— А ты, как и прежде, прислушиваешься ко всему, что нашептывает тебе последыш Людовика, моего бывшего мужа? Ричард, ты могуч, умен и рассудителен, но ты слишком близко подпускаешь к себе этого изнеженного лукавца. Известно ли тебе, что болтают злые языки при дворе короля Танкреда? Они намекают, что вы с Филиппом — любовники, разумея содомский грех!
Ричард так раскатисто расхохотался, что ворковавшие на кровле галереи голуби шумно вспорхнули, хлопая крыльями.
— Ваше величество! — наконец произнес он, вытирая тылом ладони невольно навернувшуюся от смеха слезу. — Ну кто же в это поверит, глядя на меня? Разве я не любимец дам? Разве я мало сражался ради их благосклонности на турнирах и воспевал их красоту в стихах? Добро бы нечто подобное болтали о Филиппе с его изнеженностью, страстью к пышным нарядам и благовониям, с его вечными жалобами на вымышленные недуги и слезливостью, недостойной воина. Не могу забыть, как после турнира, во время которого безвременно погиб мой брат Джеффри, Филипп рыдал и заламывал руки над его могилой, словно вдова, утратившая супруга. А ведь они были не более чем дружны. Но Филипп Французский таков, каков есть, в том числе и в неумеренных проявлениях чувств.
— Но ведь и ты дружен с Филиппом, — как бы колеблясь, осторожно произнесла Элеонора. — Помнится, ты говорил, что одно время вы были неразлучны, ели с одного блюда и спали в одной постели. Это так?
— Чего только не бывает в походе, — отмахнулся Ричард. Однако, перехватив пристальный взгляд матери, внезапно спросил: — Уж не посеяли ли эти слухи зерна сомнения и в вашей душе? Не оскорбляйте же меня подозрениями в смертном грехе!
Королева сделала протестующий жест.
— Нет-нет, ничего подобного у меня и в мыслях не было, Ричард. Я всего лишь хотела сообщить тебе, что мне известен источник этих гнусных слухов.
— И кто же он?
— Филипп Французский. Именно он клевещет на тебя, а люди повторяют услышанное. И если, по твоим словам, сам Капетинг женоподобен, но от грязных обвинений его защищает то, что он, хоть и моложе тебя, был женат, успел овдоветь, и у него есть сын и наследник. Ты же, пребывая в том возрасте, когда иные имеют дюжину сыновей, остаешься холост, и никто не может припомнить ни одну из твоих сердечных привязанностей. Жанна де Сен-Поль не в счет — как истинный рыцарь, ты делаешь все, чтобы имя твоей дамы оставалось безупречным.
— Но ведь и второй такой больше нет, — подавленно пробормотал Ричард.
Королева словно не услышала этих слов.
— Всем известно, — продолжала она, — что все свое время ты, Ричард, проводишь с воинами, и общество закованных в доспехи рыцарей тебе милее, чем альков какой-либо из дам…
Прервав ее, король насмешливо возразил:
— Любой, кто хоть раз увидит, как я с утра до вечера упражняюсь с копьем и мечом, как муштрую своих людей, поймет, что после таких усилий едва ли придет охота одеваться в шелка и затягивать нежную альбу[22] у окна башни прекрасной дамы. Я начинаю дремать от усталости, еще пока оруженосцы расшнуровывают мои поножи, а уж когда погружаюсь в чан с теплой водой, челяди приходится следить, чтобы я, сонный, попросту не захлебнулся в нем. Но все это не впустую — те, кого я привел сюда, ныне — лучшее воинство в христианском мире!
— Я привезла тебе невесту, возлюбленный сын, — повторила Элеонора на это, — и это далось мне не просто. Отчего же? — спросишь ты. Ведь король Англии ныне — самый именитый и желанный жених в Европе! Так полагала и я, отправляя посольства ко дворам тех или иных правителей. И что же? Император Фридрих, уже почти согласившись на твой союз с его дочерью Агнессой, внезапно отказал мне в ее руке. Затем последовали отказы при Арагонском дворе и даже в далекой Дании под предлогом того, что пока не будет расторгнута помолвка с Алисой Французской, твой брак с любой другой женщиной не может считаться законным. Однако при дворе графа Овернского мне объявили иную причину: Мария Овернская не может стать женой английского короля, ибо он в любовных делах отдает предпочтение мальчикам и юным мужам. Ты догадываешься, кто за этим стоит?
Ричард побагровел, но сдержал гнев. Слышать подобное было невыносимо, но еще труднее было поверить в низкие намерения Филиппа.
Несмотря на полное несходство характеров и предпочтений, они были дружески близки с Филиппом Французским. Только он поддержал Ричарда, когда тот впервые восстал против отца. Было и то, что их объединяло — страсть к охоте, борьба со строптивыми баронами, мечты о грядущем походе в Святую землю. Но уже тогда Ричард начал понимать, что Филипп никогда не станет ему искренним другом, ибо они непримиримые противники в силу занимаемого обоими положения. И это было печально — ведь Филипп, капризный и живой, полный обаяния и остроумия, часто дававший дельные советы, несмотря на свою молодость и кажущееся легкомыслие, все еще нравился ему.
В душе он даже подыскивал оправдания Филиппу, зная, как тревожит его судьба безнадежно запятнанной сестры. И все же Ричард не мог на ней жениться. Взять в жены любовницу отца — чем это отличается от кровосмесительства?
— Мадам, — наконец проговорил он, — думаю, нам больше не стоит возвращаться к грязным сплетням. Лучше поговорим о невесте. Я понимаю, насколько этот брак выгоден для нас, учитывая то, что на наши южные владения в любой момент могут посягнуть графы Тулузы. Если же я женюсь на Беренгарии, такой союзник, как Санчо Наваррский, в мое отсутствие сумеет отстоять наши земли. Это, безусловно, разумно и выгодно. Но скажите мне, какова сама Беренгария? Образ застенчивого ребенка, запечатлевшийся в моей памяти, — все, что я о ней знаю.
Элеонора тонко улыбнулась.
Ричард без промаха оценил политические преимущества предполагаемого союза, но гораздо важнее то, что он наконец-то заинтересовался невестой. Поэтому она не стала говорить о том, что даже при Наваррском дворе ей пришлось поклясться, что о браке Ричарда с Алисой Французской не может быть и речи. Лишь благодаря ее былому величию король Санчо Наваррский не только дал согласие на брак дочери с Ричардом Английским, но и позволил принцессе отправиться вместе с королевой-матерью к ее сыну-крестоносцу.
Ознакомительная версия. Доступно 36 страниц из 176
