«Да, — подумала Делия, — то самое прекрасное платье — голубой атлас облегает стройную фигуру».
Соперница выплыла на середину сцены и уверенным голосом объявила свой номер. Затем чуть отступила, пока аккомпаниаторша играла вступление.
Карина запела, и зал замер. Ее голос был не просто хорош; он был восхитителен — чистый и нежный. И хотя Делия не знала ни слова по-итальянски, она сразу поняла, что эта песня — про любовь. Прекрасная песня — и прекрасная исполнительница.
Делия словно бы невзначай оглянулась на членов жюри. Все трое восторженно улыбались. Поворачивая голову, она вдруг сама почувствовала чей-то взгляд. Девочка вытянула шею, вглядываясь. Сара?
— А Сара что здесь делает?
— Да тише ты, — отмахнулась Бритти.
— Но что ей здесь надо?
— Это же твоя сестра. Естественно, ей хочется посмотреть твое выступление.
Да уж. Бритти просто плохо знала Сару.
— Ты говоришь о нормальных сестрах. Только вот Сара — ненормальная. Понимаешь?
— Тише! — на них оборачивались.
Делия смущенно откинулась на спинку кресла и снова посмотрела на сестру. Та усмехалась, глядя прямо на нее.
«Какая странная усмешка. Такая довольная. Неужели Сара радуется за Карину? Может быть, она пришла посмотреть, как я проиграю?»
Зал взорвался аплодисментами, и Делия, позабыв о сестре, подняла взгляд на сцену. Карина радостно улыбалась. Зрители хлопали и хлопали. Делия вдруг поняла, что не в состоянии сидеть здесь и ждать, когда ее вызовут. Она вскочила с места и кинулась за кулисы.
Девочка схватила футляр с гитарой, и в этот момент к ней подбежал Гейб.
— У тебя все будет отлично! — шепнул он ей на ухо, а потом торопливо вернулся на свое место к осветительным приборам.
Те же мальчики укатили рояль за сцену, а на его место поставили высокий табурет. Делия глубоко вздохнула. Все будет нормально. Ничего страшного.
— Делия Истон… — громко произнес кто-то из членов жюри.
«Буду представлять, что я дома, пою для Бритти и Гейба. И для Винсента. Жалко, что он не пришел».
Делия вскинула голову и вышла на сцену.
— Я написала песню специально для этого выступления, — объявила она в микрофон.
Сверху аудитория казалась одним огромным темным пятном. Пытаясь разглядеть жюри, Делия наткнулась-таки взглядом на Карину, сидящую рядом со Стюартом.
«Забудь про нее, ее здесь нет».
Делия улыбнулась залу. И лично Карине.
— Это песня про мальчика и девочку и про то, как много они значат друг для друга. Она называется «Винсент».
Делия положила футляр на табурет, расстегнула замки, распахнула крышку. И громко закричала.
Глава 11
Струны! Они порваны! Или порезаны. А на самой гитаре красной краской написано: «Ха-ха-ха». Делия поперхнулась собственным криком. Она смотрела на гитару и не могла поверить. Закрыла глаза, потом открыла — все осталось по-прежнему. А это что?! Из круглой розетки в центре гитары свисали какие-то серые лохмотья. Нет, не лохмотья! Дохлая крыса! Длинный розовый хвост и лапки торчали наружу.
— Нет! Нет! Не может быть! — Делия с воплем закрыла лицо руками.
Гитара с грохотом упала на пол. Крыса вывалилась из розетки и упала на туфлю Делии. Содрогаясь от отвращения, та отшвырнула ее в сторону. Теперь крыса лежала посреди сцены, укоризненно глядя своими запавшими мертвыми глазами на Делию.
Чувствуя, что вот-вот потеряет сознание, девочка медленно опустилась на колени. Она не могла оторвать взгляда от крысы. Голая серо-розовая кожа, сбившаяся грязная шерсть, засохшая кровь…
В ушах звенело. Вокруг раздавались испуганные голоса, громкие вскрики, топот. Потом рядом с ней оказался Гейб. Он помог девочке подняться и, бережно поддерживая, помог спуститься со сцены.
К ним кинулась Бритти.
— Делия! Как ты? Что случилось?
Делия не отвечала. Она смотрела на свою соперницу, сидящую в первом ряду, — глаза широко распахнуты, ротик приоткрыт. Сама невинность!
— Как ты могла?! — голос Делии срывался от ярости, ее всю трясло. Перед глазами стояли дохлая крыса, изуродованная гитара.
— О чем ты? — холодно удивилась Карина.
— Я знаю, что это ты!
— Извини, — Карина тряхнула головой, — я не понимаю…
— Тебе меня не провести! Я знаю, что это твоя работа!
— Немедленно прекратите! — между ними вырос один из преподавателей. — Мы обязательно выясним, что произошло и кто виноват.
Карина поднялась со своего места.
— Мне нет нужды прибегать к подлостям, чтобы выиграть. Тем более у тебя. — Она не оглядываясь пошла к выходу.
Делия смотрела ей вслед. Неожиданно Карина остановилась рядом с Сарой и что-то сказала, улыбаясь. Сара кивнула, встала и вышла из зала вместе с Кариной.
У Делии перехватило дыхание. Карина и Сара? Не может быть! Она повернула голову и в тени кулис заметила Стюарта. Он улыбался. Кажется. Или нет? Издалека не видно.
— Я собираю свои инструменты, — Стюарт подошел к краю сцены. — Ты как?
— Ничего, — пробормотала она растерянно. — Я… я так испугалась. Трудно поверить, что кто-то мог…
— Но тебе ведь позволят участвовать в следующем туре?
— Ну конечно! Должны позволить! Она ведь не по своей вине не выступала! — возмутился Гейб.
— Извини, — Стюарт вскинул вверх ладони, — дурацкий вопрос. Просто это первое, о чем подумал бы я на месте Делии.
— Пошли отсюда, — нетерпеливо сказала Бритти.
— Пошли, — согласился Гейб. — Выпьем где-нибудь по соку, пока жюри будет решать, как быть дальше.
Делия крепко обхватила себя руками за плечи. Но дрожь не проходила.
— Похоже, Карина угрожала тебе всерьез, — тихо проговорила Бритти.
— Теперь мы будем твоими телохранителями, — пошутил Гейб, обнимая Делию за плечи.
— Точно, — обрадовалась Бритти. — Куда ты, туда и мы! По крайней мере до конца конкурса.
— Так ведь Карина хочет не только победы на конкурсе, — вздохнула Делия. — Она хочет еще и Винсента. И вообще все, что у меня есть. Мою жизнь!
Друзья утешали и успокаивали ее, но Делия почти не слышала их. Она все представляла порванные струны, дохлую крысу, торчащую из гитары… а также невинное лицо Карины. Притворщица!
«Что же делать? Что делать?»
Глава 12
Делия притормозила возле дома. Ей безумно хотелось принять ванну со своим любимым жасминовым маслом. А потом упасть на кровать и заснуть. И спать долго-долго. Ни о чем не думать. Не думать о Карине. Не думать о предстоящей неделе, когда придется исполнять песню перед жюри. Не думать о гитаре, о струнах, о крысе.
