Однако Гримли недаром провел столько времени в тренировках и изучении магических текстов.
– Вы думаете о нойонах?
Искорки в глазах старика все же выдали изумление – да, ты спрашивал о том, как я стал магом и, сам того не понимая, спросил об одной из важнейших тайн нашего братства. Узнать её, значит, ступить на наш путь, готов ли ты принять это? Для меня это всего пара фраз, но ты уже не сможешь остаться прежним.
– Я пришел сюда, чтобы знать правду, – с обидой, встав и покрутив в руках бесполезную теперь лейку, ответил Гримли.
– Мне сто двадцать два года, и я чувствую себя старым. Это сложно понять тебе, но я именно чувствую это и не боюсь смерти. Боюсь только не успеть сделать все задуманное. Поэтому ты стал моим учеником. Ты, наверное, думаешь о церкви Велеса. Ведь там о нас говорят как о вечных защитниках людей. Объяснюсь, имена наши и, правда, легенда. Прошла вторая война стихий, самая кровавая и жестокая, когда армии под руководством нойона Сандро сожгли Эф-Полар, древнюю столицу людей, и их государство распалось. До этого люди ещё догадывались, что мы смертны. После случившегося мы решили, что церковь лучшее средство для контроля над новыми магами, которые рождались постоянно. Я даже сейчас сказал «мы», хотя тогда не родились ни мой дед, ни прадед. Ты видишь моё имя на этом посохе?
Маг притянул к себе свой магический жезл, стоявший у стола, на котором мерцало голографическое отображение святилища и окрестностей. Он покрутил посох пару раз и передал в руки Гримли. Юноша заметил на середине древнеэрафийские руны, там было написано «Солмир».
– Когда-то это означало «дипломат», – продолжил маг, – имен основателей Светлого круга, кроме Эй-джей-Дая и некоторых других, павших в битвах с нойонами, история не сохранила. Остались лишь имена тех, кто пожинал плоды их побед.
– То есть, – дерзко прервал мага Гримли, – вы не участвовали в третьей войне и вообще ни в одной из войн стихий, ни разу не бились с нойонами лицом к лицу?
– Нет, почему же, мы сто раз срывали их планы. Многие из нас, например, маг Теодор, бились с истинными нойонами, теми самыми нойонами, что уцелели после стольких конфликтов. Я лично никогда не сталкивался с ними в бою, только вел переговоры, ведь я… – Солмир усмехнулся, – …все-таки дипломат. Но думаю, случись такое, что не мне пришлось бы вступить в поединок с истинными, я бы точно знал, что не отступлюсь и не побегу.
Гримли был шокирован, всё то, что с малых лет вдалбливали ему, вдалбливали повсюду: в церкви, в рассказах, в легендах и сказках – всё миф и обман. Образ несокрушимых и мудрых защитников людей померк, и вместо него появлялся образ клики изощренных колдунов-лицедеев, которым власть над людьми была много дороже самих людей. На словах непримиримые борцы с тьмой, они тайно вели с нойонами переговоры, делили сферы влияния, сговаривались и предавали все то, во что люди верили, ослепленные блеском религиозных догм…
– Не очень приятно слышать все это. Да и рассказывать, поверь, тоже, – Солмир пересел поближе к Гримли и оперся на посох, – но попытайся понять, я и другие маги хотим людям только лучшего. Если мы их и обманываем, как тебе кажется, так только для их же блага. Это лучше, чем быть обманутыми нойонами. Их ложь о бессмертии много опаснее!
– А боги, Велес, они существуют?
– Богов нет. А под Велесом сейчас понимают ту непонятную, внешнюю к этому миру субстанцию, которая наполнила силой править астралом группу людей, почти тысячу лет назад, – сухо ответил маг.
Глаза Гримли расширились – и это обман. Нет ничего святого – вся религия ложь! А все остальные, и Марк, Илирвен, Толин, Лазарен, да и сам король – не более чем обманутые, блуждающие в потемках собственного незнания. Солмир меж тем продолжал:
– Велес, если тебе угодно так это называть, или творец в эльфийских преданиях, посетил этот мир и наделил людей силой к магии, потому что в то же время другой столь же загадочный персонаж, Хаид, придал эти способности людям юга и создал нойонов. Вероятно, Хаид хотел уравнять в бессмертии людей и эльфов, которые в те стародавние времена правили миром. Велес же желал, чтобы этот мир перестал быть ловушкой для душ, чтобы все были смертны. Точных описаний у нас нет. Так как сами древние маги и нойоны в те времена не обладали такими устройствами, как астральные глаза, информ-кристаллы, проигрыватели голограмм, повсюду доступные сегодня…
– В Эрафии не ни одного, – хмурился Гримли.
– Поэтому так сложно сказать, кем они были, Хаид и Велес. Суть – просто зачинщики, те, кто начал эту игру. Видимо, они так могущественны, что легко путешествуют между мирами. Может, сейчас, если для них такой термин может использоваться, их уже нет. Возможно, мы для них уже ничего не значим. Хотя это так же спорно, как и то, что ждет нас за гранью смерти. Ведь неизвестность это суть и есть страх. А знание – сила!
– И власть, – подытожил Гримли. Его лицо пошло краской.
– Да, и власть, конечно. Ты считаешь, что мы ошибаемся, не говоря людям правды. Не раскрываем им глаза на прошлое…
– Да!
– Я не могу тебя убедить, только время сделает это…
Маг замолчал, казалось, он сказал больше, чем хотел в начале этого разговора, но теперь назад хода не было… Картина на информационном столике замигала, к святилищу северо-запада летел золотой дракон.
– Кто-то из Совета Правды нуждается в нашей помощи, – указал маг, – ты хотел мне что-то показать?
Улыбаясь и чуть прищурившись, будто он плохо видел, Солмир отпил из стакана с дымящейся прозрачной жидкостью, взял посох и подошел к столу, приказав системам защиты пропустить гостя. Он почувствовал – это Алагар, глава разведки эльфов.
Гримли ещё минуту молча смотрел на мага, который, казалось, забыл о юноше, погрузившись в свои думы над голографическим столом. Солмир творил магию связи с кем-то в Арагоне, в астрале, то и дело поглядывая на него. Потом ученик встал и молча развернул перед чародеем смятый лист.
Бумага притушила голограмму изображения. Это был рукописный листок обращения к жителям Кастелатуса и окрестностей. Такие обычно зачитывали на площадях заезжие глашатаи.
«Вставайте, братья, пришло время порвать путы рабства!» Далее за призывом следовал рассказ о карательной акции генерала Велеска, огнем и мечом усмирявшего восток страны. Тысячи крестьян, которые после нашествия орков отказались возвращаться в свои дома к бывшим хозяевам, были найдены и возвращены силой. Отряды повстанцев были разбиты всюду, но нанесли, по словам обращавшихся, тяжелый урон «ненавистным рыцарям-грабителям и насильникам в сутанах ордена».
– Сейчас, в канун войны с нойонами, смотрите, что делает король! – осуждающе громко крикнул Фолкин. В нем била ярость. Ох, если бы он был там. Он бы им показал, этим самодовольным сытым деспотам, где их место, но по воле рока, и Солмира, он теперь здесь.
– Приказ Велеску дал не король, а канцлер, что не снимает ответственности с Эдрика, – рассуждал вслух Солмир.
