Книга Рыцарь любви - Эмма Орчи

В 1792 году сэру Перси Блейкни, баронету, не было еще и тридцати лет. Хроника того времени гласит, что он был очень высок ростом даже для англосакса, широк в плечах и хорошо сложен. Черты его лица были правильными; его даже можно было назвать красивым, но равнодушно-ленивое выражение глубоко посаженных голубых глаз плохо гармонировало с его статной могучей фигурой, а слишком часто раздававшийся небрежный и беспричинный смех положительно портил выражение твердого красивого рта.

Год назад баронет удивил всю английскую аристократию, вернувшись после многолетнего пребывания за границей женатым на очаровательной остроумной француженке. Самый невозмутимый, самый скучный, самый британский из всех британцев, способный заставить зевать самую живую из хорошеньких женщин, ухитрился завладеть блестящим супружеским призом, которого, по слухам, добивалось множество соискателей.

Маргарита Сен-Жюст появилась в аристократических кругах Парижа как раз в начале великого переворота и заявила себя поклонницей республики; ее девизом было признание полного равенства происхождения; неравенство состояния она считала только неприятной случайностью и придавала значение лишь неравенству таланта. «Деньги и титулы можно наследовать, – говорила она, – но с талантом можно только родиться». Скоро она собрала вокруг себя на улице Ришелье блестящее и совершенно исключительное по составу общество.

Очаровательная артистка, как сверкающая комета, спокойно вращалась в революционном Париже, пока неожиданно для всех своих друзей не обвенчалась с сэром Перси, презрев все необходимые условия фешенебельной французской свадьбы.

Никто не понимал, каким образом этот скучный англичанин попал в избранный кружок умнейшей женщины Европы. Злые языки утверждали, что золотой ключ открывает все двери; но люди, знавшие Маргариту, знали и то, что деньги не имеют для нее цены, да и в окружающем ее космополитическом обществе нашлось бы немало людей, готовых положить к ее ногам и свое богатство, и свои титулы. Сэр Перси, по общему приговору, совершенно не годился ей в мужья. Единственными его достоинствами считались его слепая любовь к жене, огромное богатство и высокое положение при английском дворе. В Лондоне, где никто не верил в его ум, нашли, что Маргарита слишком блестящая и слишком остроумная жена для него.

Несмотря на свое завидное положение в Англии, сэр Перси большую часть жизни провел за границей. Его мать совсем молоденькой сошла с ума, и мальчик родился как раз в то время, когда начали обнаруживаться первые признаки ужасной болезни, считавшейся в те времена Божьим проклятием. Сэр Алджернон Блейкни обожал жену и, надеясь облегчить ее болезнь серьезным лечением, увез ее за границу, где Перси рос между безумной матерью и убитым горем отцом. Его родители умерли скоро один после другого, когда, едва достигнув совершеннолетия, он остался совершенно одиноким. Он много путешествовал, но после женитьбы вернулся в Англию, где красивая, богатая и прекрасно воспитанная леди Блейкни, вопреки предубеждению против жрецов и особенно жриц сценического искусства, была принята с распростертыми объятиями, и не только в аристократическом кругу, но и при дворе; этим она всецело была обязана положению мужа и любви, которой пользовался везде добродушный ленивый баронет.

Блейкни уже целых шесть месяцев жили в Лондоне, вводя французскую моду и манеры; о костюмах сэра Перси говорил весь Лондон, его выходкам подражали; золотая молодежь старалась перенять его странный беспричинный смех. Однако его все считали все-таки безнадежно ограниченным, что было, конечно, в порядке вещей: ведь Блейкни никогда не отличались умом, а мать Перси умерла сумасшедшей. Тем не менее его носили на руках; приглашения на его праздники считались особой привилегией. О том, что он попал в руки умнейшей женщины Европы, никто не жалел: ведь сэр Перси сам выбрал свою судьбу. Он, по-видимому, чрезвычайно гордился своей женой и не обращал ни малейшего внимания на ее небрежные остроты на его счет.

В этот сентябрьский вечер, несмотря на долгое путешествие под дождем по грязной дороге, сэр Перси явился в гостиницу «Приют рыбака» таким же изящным щеголем, каким появлялся в лондонских гостиных. Атласный кафтан в виде фрака с необычайно короткой талией безукоризненно сидел на его статной широкоплечей фигуре; тончайшие мехельнские кружева красиво оттеняли его аристократические белые, как у женщины, руки. Жилет с необыкновенно широкими отворотами и полосатые панталоны дополняли его костюм, и если бы не ленивая небрежность манер да нелепый беспричинный смех, можно было бы залюбоваться этим прекрасным образцом британского мужества и силы.

Сбросив на пол мокрый плащ, баронет поднес к глазам золотой лорнет и окинул внимательным взглядом присутствующих, умолкнувших при его появлении.

– Здравствуй, Тони! Здравствуй, Фоулкс! – сказал он, пожимая руки молодым людям и с трудом подавляя зевоту. – Что за скверная погода, дорогие мои! Проклятый климат!

Маргарита бросила на мужа быстрый взгляд, и в ее синих глазах мелькнуло странное выражение.

– Ну, что вы все на меня уставились? – продолжал сэр Перси, удивленный тем, что никто ему не отвечает. – Что случилось?

– О, ничего! – с напускной веселостью ответила Маргарита. – По крайней мере ничего такого, что могло бы смутить ваше хладнокровие; вашей жене нанесли маленькое оскорбление, только и всего.

– О, не говорите так, дорогая! – возразил сэр Перси, успокоенный, однако, смехом жены. – Ну, а где же тот смельчак, который отважился задеть мою жену?

– Месье, – сказал молодой виконт, выступая вперед с церемонным поклоном, – моя мать, графиня де Турнэ де Бассерив, оскорбила эту даму, как вижу, вашу супругу. Я не считаю себя обязанным извиниться за свою мать, так как признаю ее поступок вполне справедливым, но готов дать вам удовлетворение, принятое в таких случаях между благородными людьми! – И, вытянувшись во весь свой маленький рост, юноша окинул гордым взглядом массивного, шестифутового баронета.

– Боже мой, сэр Эндрю! – воскликнула Маргарита с самым заразительным смехом. – Взгляните, что за прелестная парочка: английский индюк и французский бентам!

Сходство действительно было большое: индюк в полном недоумении смотрел сверху вниз на маленького, но воинственного петушка.

– Вот как, сэр? – произнес наконец сэр Перси, с откровенным изумлением рассматривая юношу в лорнет. – А где это, черт побери, вы научились так говорить по-английски?

– Месье! – протестующим тоном воскликнул виконт, смущенный таким добродушным отношением врага к его воинственным словам.

– Нет, это поразительно! – невозмутимо продолжал сэр Перси. – Не правда ли, Тони? Клянусь, я не мог бы так говорить по-французски, а?

– За это я ручаюсь, – поспешно вмешалась Маргарита. – У сэра Перси английский акцент, с которым ничего не поделаешь.

– Месье! – пылко заговорил виконт, в своем волнении еще больше коверкая английский язык. – Боюсь, что вы меня не поняли: я предлагаю вам единственное возможное между джентльменами удовлетворение.