— Конечно, не боялся. А чего бояться, правда? И ты, бабушка, не бойся, у меня ружьё вот.
— Конечно, конечно. Я по пути ещё в контору зашла, вызвала слесаря. Пусть придёт, кран починит. А то очень уж он противно воет.
Дима замирает.
Он уже начинает понимать, но ещё не до конца.
— Вот этот, на кухне. Он в последние дни завывает, прямо как волк.
Дима опускает ружьё.
Как светло и хорошо в кухне. Как весело блестят бабушкины очки. Ну конечно, это кран — испортился и гудит. А вовсе не волк. Какой может быть волк? В квартире, в городе — и вдруг волк. Ерунда какая.
— Волки в городе не водятся, — объясняет Дима бабушке.
Она почему-то смеётся.
— Придёт мастер, сменит прокладку, вот и всё. Правда, Дима?
Хорошо, когда бабушка дома. Можно играть во что хочешь. А за окном покачивается тихонько ветка старого дерева, и никакой огромной вороны там нет. Да и кто она такая? Обычная серая птица с чёрной головой, с чёрным хвостом и круглыми зоркими глазами.
Твоей помощи прошу
Давно мама не рассказывала сказку, всё некогда и некогда. А Дима каждый день вспоминает мальчика, которого унёс злой ветер. Кто поможет ему? Кто спасёт?
И вот наконец у мамы свободный вечер. Они сидят рядышком, подобрав под себя ноги. Мама подложила под спину подушку, а Дима прислонился щекой к маминому боку.
— Летит мальчик, внизу чистое поле, а на самом краю поля — избушка. Кругом темно, а в избушке светится окно — кто-то там не спит, ждёт чего-то в эту тёмную ночь.
«Спасите! Помогите! — громко кричит мальчик. — Меня ветер тащит!»
И раскрывается в избушке дверь, на пороге появляется девушка с лампой в руке. Глаза синие, коса до пояса.
«Кто шумит, кто кричит, от кого в ушах звенит?» — спрашивает девушка.
«Здравствуйте, спасите меня, пожалуйста», — говорит мальчик.
А ветер хохочет, уносит мальчика дальше.
Красавица подняла голову, посветила своей лампой мальчику вслед и сказала громко, на всё чистое поле:
«Хочу помочь, да не могу. До тебя не добегу. Свет в окне не погашу, твоей помощи прошу!»
Вот такие загадочные слова сказала красавица. А ветер понёс мальчика дальше, за серые горы, за широкие воды. Домик со светлым окошком остался далеко. Только запомнились слова грустной девушки: «Хочу помочь, да не могу. До тебя не добегу. Свет в окне не погашу, твоей помощи прошу».
Мама нараспев произносит эти тревожные слова, а потом говорит:
— А теперь спать, спать.
— Ну, мама, ещё полчасика.
— Никаких полчасиков. Мальчики ночью должны спать в своих кроватях.
— А как же тот мальчик, мама? Он-то летает, а уже ночь. Ему тоже надо спать.
— Да, с тем мальчиком дело особенное. Мне его тоже очень жалко, надо же угодить в такую историю.
— Что же теперь с ним будет? Мама, ну скажи. Кто его спасёт, ну, мама!
— Кто спасёт? Может быть, голубая звезда? Или красавица? Или ещё кто-нибудь? Мы этого не узнаем, пока не кончится сказка. А теперь спи, я хочу посмотреть телевизор, сегодня балет. — Мама поправляет на Диме одеяло.
Хорошо спать у себя дома, и пусть там ветер и ночь, и всё, что угодно. Хорошо, когда мама поправляет на тебе одеяло и целует тебя в макушку.
Приходи ко мне на день рождения!
Света закричала во дворе:
— Дима! Выходи гулять! Я из садика пришла!
Дима к маме:
— Мама, слышишь? Света меня зовёт! Пошли гулять! Там Света! Ну, мама!
А мама готовит ужин, скоро папа придёт. Ну как объяснить маме, что надо всё бросить и идти с Димой гулять, потому что там, во дворе, Света. А Дима так давно её не видел, дня четыре, наверное. Она всё в саду и в саду, а он всё дома и дома.
— Дима! Дима! Выходи гулять!
Дима видит, как в синих сумерках белеет Светина шапка. И он тянет маму:
— Ну, мама, пойдём погуляем!
— Света зовёт? — Мама смотрит очень серьёзно. — Ну уж если Света, сама Света зовёт, тогда конечно.
Вот какая у Димы мама. Она выключила газ, она закутала кастрюли в тёплый платок, сунула под подушку и сказала: «Дойдёт в тепле». Она помогла Диме одеться, и вот они выходят во двор.
Во дворе прохладно, скоро стемнеет. Дима ни разу ещё не выходил гулять так поздно. Из синей темноты к нему вылетает Света.
— Ты будешь салкой! Догоняй меня! Что стоишь на одном месте?
И она мчится в синюю глубину двора, туда, где гаражи. Мелькает белая шапочка, часто-часто топочут Светины ноги, она смеётся. Какой весёлый сегодня вечер!
— Ну что? Поймал? Не поймал!
Дима бежит за ней, он бегает очень быстро — быстрее Павлика, быстрее Кати, иногда даже быстрее Антона. А вот Свету догнать Дима не может. Почти догнал, почти дотянулся рукой, сейчас осалит — но она ловко увернулась и помчалась в сторону, а он так и остался с протянутой рукой. И опять она хохочет и кричит издалека:
— Ну что? Поймал? Не поймал!
Ей весело, Свете почти всегда весело. И Диме всегда радостно, когда он с ней.
Опять она летит вперёд, он за ней. И вот совсем близко белая шапка. Сейчас, сейчас он осалит Свету. Ещё немного! Есть! Осалил! Наконец-то!
— Ага! Теперь ты салка! — кричит он в полном восторге.
— Надоело мне в салки, — сразу говорит Света, — давай лучше знаешь во что? Давай играть в магазин. Чур, я продавщица.
— А я кто? — Дима ни разу не играл в эту игру.
— Как — кто? Ты покупатель, не знаешь разве? Это твои деньги. — Света подбирает с земли какие-то листики, палочки. Как она только разглядела их, во дворе почти совсем темно. Правда, из окна первого этажа на скамейку падает свет, оранжевый и тёплый.
— Вот здесь, на этой лавочке, магазин. Понял?
— Понял.
Она раскладывает на скамейке камешки, достаёт из кармана пёстрые бумажки, приговаривает:
— Это лук, это сосиски, это конфетный отдел.
В желтоватом свете такими красивыми и аппетитными кажутся и сосиски, и конфеты, и даже лук.
— Покупай, что же ты стоишь?
— Я хочу конфетку, — не очень уверенно произносит Дима, — и сосиску тоже.
Света быстренько берёт щепку, фантик, листик, протягивает всё это Диме и громко кричит:
— Вас много, а я одна! Совсем на голову сели!
