Оглядев номер беглым взглядом, я покачала головой:
– Не могу. Дети. Нужно контролировать, а то проспят, не позавтракают и заработают язву.
– Понятно, – он улыбнулся, но глаза стали грустными – хотел бы, чтобы я осталась.
– В другой раз, хорошо? – пообещала я, сама не уверенная, что смогу сдержать это обещание.
– Хорошо. А будет этот другой раз?
– Возможно, – уклонилась от ответа я, садясь на кровати, – А ты хочешь?
– А ты?
– Это не ответ.
– Это не вопрос, – огрызнулся он.
– Я тебя совсем не знаю, – с укором сказала я.
– Да ну? – он саркастически усмехнулся и бросил на меня короткий взгляд, когда я поправляла бельё.
– Ну, за исключением некоторых анатомических деталей, – я закатила глаза и подняла платье с пола.
– Зачем ты пришла сюда? – серьёзно спросил он, прикрывшись покрывалом.
– Честно? Я сама не знаю, Эрвин. Просто пришла.
– Ты жалеешь?
– Нет.
Натянув ткань через голову, я повернулась к нему спиной.
– Застегни, пожалуйста.
Он медленно потянул молнию вверх, а я невольно зажмурилась от коротких прикосновений к голой спине – как током прошибло. Поняла, что хотела бы остаться, хотела бы плюнуть на всё, но…
Платье надето и ощущается чем–то не правильным на моём теле. Словно тиски, или какой–то тугой кокон – зачем? Почему бы просто не снять его, не рухнуть на кровать и не продолжить?
– Мне пора, – сипло сказала я, – Ещё раз спасибо. Это было…
Он кивнул, погладив мою ладонь и быстро поцеловав её. Я нашла туфли, которые слетели в меня и поскакав на одной, а потом на другой ноге обулась. Вытащила из сумочки складную расчёску–зеркальце, причесалась и перекинула волосы на одно плечо – так удобнее. Ещё раз улыбнулась, наклонилась и поцеловала в щёку.
Поймала такси, добралась до дома и долго стояла под душем, смывая с себя чужие прикосновения. Ворочалась в кровати битый час, в надежде уснуть – но тщетно. Плюнула, накинула халат и пошла на кухню, чтобы выпить молока с мёдом – обычно помогает от бессонницы.
Вернувшись в спальню, я поставила стакан на рабочий стол и открыла ноутбук. Недолго думая, запустила Google и ввела в поисковик фразу:
«Насилие»
Пробежав глазами по десятку психологических статей, я решила добавить к ключевому слову ещё одно: «Фантазии». Поисковик сразу же выдал мне интересную ссылку, и я начала читать:
Фантазии о сексуальном насилии со стороны мужчин оказываются для женщин одними из самых распространённых. Почему наше воображение рождает то, что в реальности рискует оказаться травматическим и угрожающим жизни?
Исследований, посвящённых женским фантазиям о сексуальном насилии, не так много, с 1973 года опубликовано лишь девять работ. Писатель и научный журналист Мэтью Хадсон (Matthew Hutson) считает, что они намеренно не предаются широкой огласке. «Многие не хотят признавать факта такого рода фантазий, опасаясь, что это может оказаться косвенным оправданием реальных эпизодов насилия, – говорит он. – Однако важно глубже изучать «тёмные стороны» нашей сексуальной природы, а не пытаться держать их в тени». Вместе с тем все опубликованные исследования подтверждают распространённость этих эротических грёз – им предаётся каждая четвёртая женщина из десяти. Один из последних опросов провели психологи Университета Северного Техаса Джозеф Крителла и Дженни Бивон (Joseph Critelli и Jenny Bivona). Учёные опросили 355 женщин на тему того, как часто они фантазируют о применении к ним силы в момент сексуальной встречи и насколько далеко заходят их фантазии. 62% ответили, что встречались в жизни с такими фантазиями. Вместе с тем ответы менялись в зависимости от того, как был сформулирован вопрос: 52% признались в фантазиях о грубом доминировании партнёра, но при этом описывали ситуацию заведомо безопасную. Как только в опроснике появилось слово «изнасилование», лишь 32% отметили наличие таких воображаемых сценариев.
Я задумалась. По сути формулировка имеет значение. По роду деятельности я сталкивалась с насильниками и их жертвами, и у вторых явно не вызывали приятных воспоминаний ассоциации с грубой силой. Но так или иначе, такие фантазии присутствуют и откуда–то берут своё начало. Читаю дальше:
Попытка избежать внутренней вины.
«Если женщина воспитывалась в консервативной среде, где на интерес к сексу накладывается запрет, то с раннего возраста единственным воображаемым сценарием, при котором можно позволить себе эротические фантазии и не мучиться угрызениями совести, становятся эпизоды с мужским насилием, – говорит Дженни Бивона. – Когда у неё просто нет выхода, как только сдаться мужчине». Исследования показывают, что женщины, живущие в среде, где проявление женской сексуальности подвергается репрессиям, фантазируют гораздо меньше. Вместе с тем именно фантазии о насилии в сексе у них превалируют.
Морщу нос и допиваю молоко – это точно не обо мне. Моя природная сексуальность подвергалась репрессиям только со стороны бывшего мужа и уже во взрослом возрасте. Мама никогда не краснела от моих вопросов: «Откуда берутся дети?», уже в девять лет я с интересом листала книжку с таким названием.
Потребность в безусловном принятии:
Одна из гипотез интерпретирует подобные фантазии как желание безусловной любви. И насилие здесь – лишь символ сильного чувства, которое партнёр не в силах сдержать. Некоторые эксперты отмечают, что эти фантазии родом из детства и пубертата, когда девочка могла чувствовать себя одинокой.
«Многие девочки и девушки сталкиваются с элементами дисморфофобии, когда собственное тело и лицо кажется им несовершенным и отталкивающим противоположный пол, – утверждает Дженни Бивона. – Часто эти переживания усугубляются реально пережитыми эпизодами, связанными с тем, что их отвергли. В юном возрасте через этот опыт проходят очень многие. Это отчасти также может объяснять столь распространённый сценарий фантазий, в которых ради женщины идут на крайние меры, чтобы только её удержать…»
Генетическая предрасположенность уступать сильнейшему…
Активация биологических процессов…
Герой–разбойник…
Вот оно!
«Подобные сюжеты в книгах и для мужчин, и для женщин построены на эксплуатации самых известных секс–фантазий, – отмечает социолог и журналист Майкл Кастелман (Michael Castleman). – Для мужчины это фантазия обладания женщиной, которая наслаждается его доминированием, для женщины же этот сценарий трансформируется в появление воображаемого героя, желающего её так страстно, что он перестаёт владеть собой»
Да, это похоже на правду. Сколько раз я чувствовала разочарование от того, что муж меня не хочет? Не сосчитать. И сколько раз я думала о гипотетическом мужчине, который берёт меня грубо, даже причиняя боль? Тоже, не сосчитать.
