- Бааа, бабуля… - по дому разнесся перепуганный вопль.
- Гошка, ты чего шумишь? - донесся из глубины дома голос Натальи Андреевны. - Что случилось?
- Ба, там вампир! - возбужденно возопил пацан.
Надо ж, как я его впечатлил. Не удержав любопытства, встаю и иду на голоса. Откуда интересно эта мелочь рыжая взялась?
- Что за детские выдумки, Георгий? - укоризненный голос хозяйки донесся из кухни. - Ты как маленький.
- Но бабуля, он же там, в зале сидит…
Я как раз вошел в кухню и наткнулся на укоризненный взгляд.
- Антон, ты зачем ребенка напугал?
- А зачем ребенок незнакомых дядей за нос дергает? - интересуюсь, ничуть не устыдившись. Меня вообще укоризненными взглядами устыдить сложно. Это только у Дилы получается, да и то изредка. При большом старании.
- Садитесь-ка ужинать мальчики, - велела Наталья Андреевна строго, поняв, что попытки меня усовестить результатов не принесли.
Только сейчас я понял, что потратил на медитацию несколько часов. А казалось, времени прошло совсем немного. На улице уже темно, и по-прежнему поливает дождь.
Ужин получился по-семейному уютным, судя по всему, в этом доме иначе и не бывает. Хозяева, - Валерий Семенович давно вернулся - рыжий пацан, оказавшийся их внуком, и я. Меня попытались деликатно расспросить о дальнейших планах. Впрочем, я и сам об этом задумывался. Тэй где-то у моря, значит мне в том направлении, когда окажусь близко - пойму точнее. Единственный доступный транспорт - как уже говорилось - это машина. Которая есть у Валерия Семеновича, и вообще, если что - в составе большой и дружной семьи гораздо безопасней, чем в одиночку. Значит что? Значит, мне надо убедить их поехать отдохнуть к морю. Что я и попытался сделать.
- Да что ж там делать в марте? - удивилась Наталья Андреевна.
Я и только сейчас озаботился узнать какой собственно месяц на дворе. Оказалось действительно март. Самая его середина. И что бы это значило мне интересно? Точно же помню, что Тэй в моем виденье думала о конце апреля. У меня внезапный дар предвиденья прорезался или это путешествие во времени? Склоняюсь я ко второму варианту, потому как из меня такая Кассандра… ага.
Как все сложно, однако.
Мэйвель.
Человеческий поток вынес эльфа в подземный переход, оказавшись там, Мэй растерянно завертел головой, с трудом понимая, зачем это место вообще нужно. Все вокруг было странным и непонятным, люди зачем-то забрались под землю и теперь неслись вперед единой, пугающей толпой, словно муравьи. Так и не привыкший к большому количеству людей эльф мигом почувствовал себя маленьким и беззащитным, что, впрочем, нисколько не мешало ему разглядывать все, на что падал взгляд. А он падал на многое, вокруг было слишком много ярких и необычных предметов. Но первым делом взгляд Мэя привлекла девушка в мини, а точнее ее длинные ноги. Если бы он не был эльфом, то непременно сказал бы, что это очень неприлично. Во всяком случае, любой человек из его мира мог отреагировать именно так. Эльфы в этом отношении были куда как демократичней, потому мальчишке было просто интересно. Женщин в брюках - в том числе и неприлично обтягивающих - ему видеть доводилось, женщин в боевой раскраске тоже. Амазонки, обитающие на западном континенте, перед тем как идти в бой или поход, еще не так раскрашиваются. А, побывав в двух портовых городах, можно много чего повстречать.
Но вот женщину в мини-юбке, алых сапогах на длиннющей шпильке и такой же алой куртке - к тому же в боевой раскраске, которой любая амазонка позавидует - малолетнему эльфу видеть еще не доводилось. Так что, встретив подобный образчик земной моды, Мэй некоторое время шел за девушкой, как привязанный. Даже и не заметил, как людской поток вынес его из подземного перехода на другую сторону улицы. Он, наверное, еще долго мог бы глазеть на столь экзотическое, но определенно привлекательное зрелище, однако взгляд наткнулся на парня, лицо которого украшали множеством блестящих металлических колечек. В бровях, губах носу и ушах. Мэй встал как вкопанный, открыв рот.
- Ну, чего пялишься, мелкий? - поинтересовался парень, явно довольный эффектом. - Пирсинга не видел?
Эльф помотал головой. Он понять не мог, зачем человек может навешать на себя все это? Может магия какая-то, ритуальная? Талисманы? Но Тэй говорила, что в ее мире нет магии, и Антон с ней вроде бы не спорил.
- А зачем этот пирс… пис… ну вот это? - спросил Мэй, так и не найдя самостоятельно ответ на такой интересный вопрос.
Парень покосился на плетущегося за ним мальчишку, как на дурачка, почти с жалостью.
- Ты, с какой луны свалился, зеленый человечек? Для красоты это!
- Ага, - озадаченно сказал Мэй, вернув парню взгляд, которым тот одарил его минуту назад, а затем отстал от ненормального человека, который считал, что загадочный пир-синг - это красиво.
Чуть позже, встретив человека, в черной кожаной одежде, обвешанного железом и изображениями жутких кровавых рож, эльф уже ничуть не удивился. И за некроманта или вампира его не принял. Ну, почти. Вовремя вспомнил, что никакой некромант не станет ходить по населенному городу в таком виде, и серебро они не любят, как и вампиры.
Следующее место, возле которого Мэй застрял надолго, была витрина магазина электроники. Там стояли плазменные телевизоры. И каждый из них показывал что-то свое. Без звука, но сами по себе картинки были удивительно яркими и живыми, дикий эльф из леса просто не мог пройти мимо. Особенно его заинтересовала реклама, наверное, своей пестрой непонятностью. Мэй никак не мог взять в толк, что это за продолговатые белые штучки, которые так упорно поливают голубой жидкостью из маленького стеклянного сосуда, и при чем тут красивые девушки в нижнем белье? Зачем человек с вымученно-счастливым лицом ест курчавых длинных червячков из коробки? Не меньше эльфа изумил ненормально ярко-розовый суп, который счастливо улыбающаяся женщина предлагала своей семье. Если бы эльфу кто-то предложил такое блюдо, с такой улыбкой, он поостерегся бы его принимать. Чтобы не отравиться ненароком. Ненормальные в этом мире люди живут, всякую гадость едят, занимаются прочими странными вещами.
У телевизоров он остановился надолго. Реклама сменилась мультиками, понятными даже ребенку, не говоря уж о представителе чужой цивилизации. Но прохожие не всегда хотели обходить застывшего посреди тротуара подростка. Когда его толкнули и обругали в четвертый раз, Мэй вынужден был покинуть так приглянувшееся место. А заодно он пришел к выводу - не совсем верному - что люди в этом мире злые и нервные. Впрочем, в чем-то он был все-таки прав.
Дальнейшее исследование чужого мира было не менее интересным, Мэй вдоволь насмотрелся на высокие многоэтажные дома, витрины магазинов и рекламные щиты, поражающие богатством красок. Надписи на них, в отличие от языка, на котором говорили аборигены, он не понимал. Также сообразительный эльф научился переходить дорогу не только по подземным переходам. Понаблюдав за прохожими, он очень быстро пришел к выводу, что переходить надо по белым полоскам, нарисованным на земле, и когда в коробке с тремя разноцветными фонариками висящими на столбе загорается зеленый. Однако скоро Мэй начал уставать. Да к тому же и его искусственное тело время от времени требовало питания. Учитывая, что тело являлось плотоядным растением, требовало оно в основном мясо с кровью. Исследовательский интерес как-то сразу поутих. Но деваться ему было некуда, потому эльф просто брел по улице, устало опустив голову. Шрек, почуяв настроение хозяина, тихо скулил, иногда забегая вперед и заглядывая в глаза.
