Николь кивнула.
— Улыбнитесь же! Все не так плохо, как кажется. Америка — прекрасная страна. Возможно, вам не захочется возвращаться в Англию.
— Джейни говорит то же самое. — Николь заставила себя улыбнуться.
— Ну вот, так-то лучше. Запомните то, что я сказал, и попытайтесь спокойно ждать конца плавания.
— Постараюсь. Благодарю вас, — сказала Николь и вошла в каюту.
Доктор полагал, что только Армстронг может отпустить женщину.
— Как долго тебя не было! — воскликнула Джейни. — Что с твоим платьем? Что они с тобой сделали?
Николь буквально рухнула на койку.
Джейни схватила ее за руку и уставилась на обручальное кольцо.
— Я была с Клэем, когда он это покупал. Он купил кольца пяти размеров, надеясь, что хотя бы одно подойдет. Остальные кольца капитан наверняка оставил у себя, не так ли?
Николь не ответила, внимательно разглядывая кольцо. Что именно оно означало на самом деле? Связывал ли ее этот кусочек золота обещанием любить и почитать мужчину, которого она никогда не видела?
— Что заставило тебя согласиться участвовать в церемонии? — поинтересовалась Джейни, прикасаясь к шее Николь, на которой выступила зловещая красная отметина.
Николь поморщилась. Это было то место, куда укусил ее Фрэнк.
Джейни выпрямилась.
— Не хочешь, не говори, нетрудно догадаться, что произошло. Капитан постарался гарантировать себе получение денег от Клэя, — сказала она, поджав губы. — Черт бы побрал Клэя Армстронга! Извини, конечно, но все произошло по вине этого глупого упрямца. Но его не вразумить! Он захотел свою Бьянку и не успокоится, пока не получит ее. Знаешь ли ты, что он безрезультатно обращался к четырем капитанам, прежде чем нашел этого низкого типа, который согласился совершить похищение? И что из этого вышло? С тобой, ни в чем не повинной малышкой, грубо обращается шайка грязных мерзавцев, которые угрожают тебе и вынуждают выйти замуж за человека, которого ты даже не знаешь, а после того, что произошло, не пожелаешь знать.
— Перестань, Джейни, все не так уж плохо. Доктор сказал, что матросы не осмелятся нас беспокоить, поскольку я теперь замужем за мистером Армстронгом, и я уверена, что тебя они тоже не тронут. А как только мы прибудем в Америку, брак можно будет аннулировать.
— Пусть только тронут меня! — сердито воскликнула Джейни. — Я знала, что эти подонки скажут тебе, что выбросят меня за борт. Или просто убьют. Все, что ты захочешь получить от Клэя, в том числе и расторжение брака, ты получишь. Уж я об этом позабочусь. Я задам ему такую головомойку, что он долго ее не забудет. Клянусь, он возместит тебе весь причиненный ущерб: потраченное время на плавание туда и обратно через океан, деньги, которые ты скопила на долевое участие в швейной мастерской, и… — Она вдруг умолкла и, очень довольная, окинула взглядом сундуки у стены.
— Что случилось? Что-нибудь не так? — встревожилась Николь, приподнимаясь в постели.
Широкая физиономия Джейни расплылась в озорной ухмылке.
— «Купи все самое лучшее, Джейни, — сказал он мне. — Для моей жены ничто не может быть чересчур хорошим». Ну, Клэйтон Армстронг, ты дорого заплатишь за это, — бормотала Джейни.
— О чем ты говоришь? — спросила Николь, спустив ноги с койки.
Джейни принялась развязывать веревки, с помощью которых сундуки крепились к стене.
— Клэй дал мешок с золотом и сказал, чтобы я купила самые лучшие ткани и самую дорогую отделку. Попросил обновить гардероб. — Джейни едва сдерживала смех. — А меха будут заказаны у меховщика в Америке.
— Меха? — переспросила Николь, вдруг вспомнив содержание письма. — Джейни, эти ткани предназначены не для меня, а для Бьянки. Нельзя шить наряды по моей фигуре. Они ей не подойдут.
— Я не собираюсь шить платья для какой-то женщины, которую никогда не видела, — сказала Джейни, с трудом распутывая узел на веревке. — Клэй сказал, что надо сшить платья для его жены, а, насколько мне известно, кроме тебя, жены у него нет.
— Я не смогу взять то, что предназначено другой женщине.
Джейни сунула руку под подушку на койке второго яруса и извлекла оттуда большую связку ключей.
— Это надо мне, а не тебе. Хоть бы разок увидеть, что Клэйтон не сможет чего-то купить или получить даром. Все девушки и женщины в Виргинии от него без ума, но ему этого мало. Ему подавай какую-то леди из Англии, которая, возможно, знать его не желает! — С этими словами Джейни подняла крышку сундука и улыбнулась, заглянув внутрь.
У Николь разыгралось любопытство. Она подошла к Джейни, заглянула в сундук и ахнула. Она давным-давно не видела шелковых тканей, а шелков такого качества не видела никогда.
— Англичане боятся тех, кого они называют низами общества, поэтому делают вид, будто сами принадлежат к низам. В Америке все равны. Там безбоязненно можно носить самые красивые, дорогие вещи, — заявила Джейни. Она вынула из сундука отрез переливающегося шелка сапфирово-синего цвета, набросила на плечи Николь и закрепила на талии. — Нравится? — спросила она.
Николь потерлась о шелк щекой и чуть шевельнулась, чтобы ощутить его прикосновение к обнаженным рукам. И получила чувственное, прямо-таки греховное наслаждение.
Джейни между тем уже открывала следующий сундук.
— Как тебе такой пояс? — Она вынула широкую атласную ленту темно-синего цвета и обернула ее вокруг талии Николь.
Затем открыла еще один сундук.
— Не желаете ли шаль, миледи? — рассмеявшись, спросила она и, прежде чем Николь ответила, вытащила из сундука не менее дюжины шалей: пестрые пейслинские из Шотландии, кашемировые из Англии, хлопковые из Индии, кружевные из Шантильи.
Николь лишь охала от изумления, а Джейни открывала все новые сундучки и шкатулки. Там были бархат, батист, перкаль, мягкие шерстяные ткани, мохер, лебяжий пух, легкая саржа, прюнель, полушерстяная блестящая «тэмми», тюль, органза, креп, изысканные французские кружева.
Николь, не выдержав, неожиданно рассмеялась и уселась на койку. А Джейни принялась набрасывать на нее ткани. Потом обе, закутавшись в ткани всех цветов радуги, принялись хохотать как сумасшедшие.
— Но ты еще не видела самого главного, — сказала Джейни, снимая с головы кусок розового тюля и черное нормандское кружево. Она почти благоговейно открыла сундук, стоявший у самой стены, и достала большую меховую муфту. — Знаешь, что это за мех? — Она положила муфту на колени Николь.
Николь зарылась лицом в роскошный мех. Такой густой, что в нем можно было утонуть.
— Соболь, — с благоговением произнесла она.
— Да, — подтвердила Джейни, — соболь.
Держа в руках муфту, Николь огляделась. Маленькая каюта утопала в разноцветье тканей, которые, казалось, дышали и жили своей жизнью. Николь хотелось зарыться в них, прижать их к себе. С тех пор как она покинула родительский замок, в ее жизни не было красоты.
