— Это так неожиданно, — протянул Филип любезным голосом, из которого напрочь исчезли гневные и требовательные нотки.
Викки мысленно сравнила дядю с хамелеоном, подумав, что еще польстила этому человеку. Теперь она понимала, почему мать столь неприязненно относилась к брату Альберта. Хорошо, что он сразу показал себя с самой худшей стороны. Теперь Викки будет начеку. Кто предупрежден, тот, как говорится, вооружен. Однако ей предстояло иметь с ним дело, поэтому не стоило выказывать истинных чувств. Викки дружелюбно улыбнулась новому родственнику, но уклонилась от его объятий.
— Рада познакомиться с вами, дядя, — мило прощебетала она и состроила самую глупую мину, на какую только была способна.
Он немедленно купился на нее, и его улыбка стала еще ослепительнее.
— Кто бы мог подумать, что у моего брата где-то растет такая прелестная дочь! — воскликнул Филип, продолжая ощупывать Викки цепким взглядом и решая, полная она дура или только наполовину. — Я никогда ничего о вас не слышал, детка.
За его спиной ехидно ухмылялись адвокаты, испытывавшие к Филипу не более теплые чувства, чем сама Викки. Поэтому они заранее злорадствовали, предвкушая его непременное разочарование в племяннице. Их ее слабоумная улыбка уже не ввела в заблуждение.
— Я бы хотел услышать завещание брата, а еще лучше — увидеть собственными глазами, — попросил Филип Кроуфорд. — Надеюсь, мне предоставят такую возможность?
— Разумеется, — спокойно сказала наследница. — Интересующий вас документ лежит на столе.
Филип подскочил к нему и схватил завещание. По мере того как он вчитывался в текст, его лицо все больше искажала гримаса неудовольствия. Но он не позволил отрицательным эмоциям вырваться наружу.
— Какие у вас есть доказательства того, что вы моя племянница? — тихо осведомился Филип, вытирая белоснежным платком обильный пот со лба.
По всей видимости, он надеялся, что еще не все потеряно.
Вместо Викки ему ответил Паркер:
— Ваш брат сам признал присутствующую здесь Викторию Бейкер своей дочерью. Об этом составлен соответствующий документ. Но и без него мисс Бейкер вполне достаточно было бы иметь завещание, оформленное надлежащим образом. Вам не удастся оспорить последнюю волю вашего брата в суде. Думаю, что вы и сами это прекрасно понимаете. Намерены ли вы стать поддержкой и опорой юной родственнице, которая вправе распорядиться полученным наследством по своему усмотрению?
Жесткие слова Паркера напомнили Филипу Кроуфорду об одном из пунктов завещания, в котором говорилось, что живущие в доме Альберта родственники, включая его брата, могут быть выдворены оттуда в любой момент, если на то будет желание Викки. Сама она могла бы и не додуматься до столь решительного шага, но отец даже из могилы защищал дочь. Филипу ничего не оставалось, как пообещать племяннице всяческую помощь и заботу.
— Не хотите ли вы сейчас же отправиться в дом отца… то есть, я хотел сказать, в ваш новый дом? — вежливо спросил он у Викки. — Там сейчас собралась вся семья, и вам было бы удобно познакомиться со всеми сразу.
Предложение было несколько неожиданным для Викки. После визита к адвокатам она собиралась все рассказать Лоре. Затем планировала позвонить маме. Но зачем откладывать неизбежное? Должна же она хотя бы посмотреть на дом, которым теперь владеет, и на семью отца. И лучше появиться там вместе с дядей, чтобы никому ничего не пришлось объяснять. За нее все сделает Филип. Решив так, Викки кивнула.
— Да, думаю, это было бы правильно.
Она подошла к дяде и протянула руку, показывая, что признает его родственником. Викки и Филип попрощались с хозяевами кабинета и вышли в приемную.
После их ухода Локк задумчиво сказал:
— Мне неловко отправлять эту милую малышку в змеиное гнездо Кроуфордов.
— Все не так страшно, коллега. Почему-то я уверен, что она сумеет за себя постоять, — отозвался более оптимистично настроенный Морган.
— Так-то оно так, но у меня тоже тревожно на душе. Никак не могу понять, почему Альберт Кроуфорд ничего не оставил Стивену Харланду? Вспомните предыдущее завещание. Именно он должен был получить почти все. А вместо этого такой неожиданный поворот. Боюсь, что Харланд не станет помогать мисс Виктории, — высказал вслух свои опасения Паркер.
И как всегда, последнее слово осталось за ним.
Из Сити машина Филипа двинулась на север, к району, застроенному роскошными особняками. Некоторые из них были окружены садами. Прежде Викки никогда не доводилось бывать здесь. Среди ее знакомых не было никого, кто мог бы позволить себе жить в особняке. Подъезжая к трехэтажному зданию из серого камня, окруженному большим участком земли, Филип, молчавший всю дорогу, неожиданно стал более приветлив и общителен.
— Могу я называть вас Викторией? — вежливо спросил он.
И Викки угадала его желание понравиться ей. Поскольку она не обманывалась на счет Филипа Кроуфорда, то могла позволить ему изображать заботливого дядюшку и обращаться к ней по имени и на «ты». Старый хитрец в ответ попросил называть его дядей Филом и тоже не особо церемониться. Они ведь как-никак родственники, и довольно близкие к тому же. Викки решила, что он прав.
Ее мучил один вопрос. И она решила задать его прежде, чем переступит порог унаследованного ею дома.
— Дядя, у моего отца есть семья? Я имею в виду жену и детей.
Выяснить правду для нее было очень важно. Викки не могла бы жить спокойно, зная, что других законных наследников обошли в завещании. Если у отца есть еще дети, они ни в коем случае не должны были пострадать из-за нее. А что касается вдовы, то решение Викки будет зависеть от степени уважения и понимания, которую она встретит в особняке.
— Нет, — быстро ответил Филип. — Берт так и не женился после того, как Джулия ушла от него. А о других внебрачных его детях я не слышал. Брат всегда был ответственным человеком. Впрочем, — тут он покосился на Викки, — теперь моя уверенность в этом несколько ослабла.
Машина тем временем миновала аккуратно подстриженную живую изгородь. Викки с любопытством закрутила головой во все стороны. Зеленые, тщательно ухоженные газоны перед особняком радовали глаз. Дорожки были посыпаны гравием. Викки ожидала, что из дверей особняка выбежит хотя бы одна собака. В ее представлении такой большой и красивый дом нуждался в постоянной охране. Но этого не произошло, и она вздохнула с сожалением. Неужели отец не любил домашних животных?
Их приезда ждали. В этом Викки убедилась, когда в холле, пол которого был выложен мраморной мозаикой, ее и Филипа встретил величественный дворецкий с невозмутимым выражением гладко выбритого лица. Вероятно, он следил за подъезжающей машиной. Прежде Викки думала, что представители этой редкой профессии давно вымерли. Теперь же убедилась в том, что ошибалась.
— Викки, это наш преданный дворецкий Бейтс, — небрежно сообщил ей дядя.
