Улаф знал об этих особенностях трактира. Он тоже находил «Толстуху Тэбби» идеальным местом для встреч с людьми, приносившими ему новости со всего света. Вдобавок трактир служил друзьям и помощникам Шадамера чем-то вроде сборного пункта.
Обнаружив пеквеев, Улаф, естественно, повел их в «Толстуху Тэбби», поминутно оглядываясь по сторонам, чтобы не нарваться на стражу. Когда им оставалось пройти не более квартала, колокола возвестили о начале комендантского часа.
На улицах не было ни души. Где-то уже слышался стук кованых сапог — отряды солдат усердно искали нарушителей комендантского часа. Попутно они искали и беглого барона Шадамера, хотя Улаф об этом не знал. Люди Шадамера привыкли подавать друг другу сигналы с помощью грошовых свистулек — небольших, но голосистых свистков, висевших у каждого на серебряной цепочке. Улаф несколько раз слышал пересвист и понял: что-то произошло. Он хотел было выяснить, но именно в тот момент он и натолкнулся на пеквеев.
«Новости никуда не денутся», — рассудил Улаф. Он узнает их и в трактире. Зато теперь оба пеквея, а также мешок с Камнем Владычества были под его неусыпным наблюдением. Все было бы замечательно, если бы не этот неведомо откуда взявшийся тревинисский воин.
— Странное совпадение, — пробормотал Улаф. — Чтобы в городе, где годами не увидишь ни пеквея, ни тем более тревиниса, они вдруг все оказались в одном месте.
Ему тут же вспомнились слова Шадамера: «Совпадений не существует. Это шутки богов, устраиваемые ими в назидание людям».
Что ж, если перед ним — одна из подобных шуток, то кому выпадет смеяться последним? Башэ и Бабушка прибыли в Новый Виннингэль, можно сказать, с другого конца света. В их краях тревинисы — столь же обыденное зрелище, как воробьи. Наверное, они и не подозревали, что увидеть тревиниса на столичной улице было почти то же самое, что увидеть кита, плещущегося в каком-нибудь городском пруду. По мнению Улафа, Джессан был первым тревинисом, ступившим на землю Нового Виннингэля за минувшие двадцать лет, если не больше. Но два тревиниса, оказавшиеся здесь и, опять-таки, сумевшие встретиться… Такое явно выходило за границы здравого смысла.
Что же касается этого воина, «наткнувшегося» на пеквеев…
Улафа предостерегали: врикили охотятся за Башэ и Бабушкой, вернее, охотятся за мешком с Камнем Владычества. В своей жизни Улаф успел несколько раз столкнуться с врикилями и только чудом уцелел. Он знал, что эти исчадия Пустоты способны принимать облик убитой ими жертвы. Возможно, и этот странный тревинис, шагающий сейчас вместе с ними, на самом деле — страшный и могущественный врикиль. Полной уверенности у Улафа не было, а пойти на риск и вынудить врикиля раскрыть свое истинное обличье он не мог. Но если тревинис действительно являлся врикилем, все трое и Камень Владычества находились в крайней опасности.
«С одной стороны, — Улаф мысленно вел спор с самим собой, — если этот тревинис является врикилем, что мешает ему превратить меня в груду липкого пепла, схватить пеквеев и скрыться? Почему он так послушно идет вместе с ними в трактир?.. Впрочем, этому тоже есть объяснение. Врикилю приказано ни в коем случае не выдавать себя».
Такое предположение отнюдь не утешило Улафа, ибо за ним сразу же потянулась целая вереница других, весьма ужасающих предположений и догадок. Значит, помимо врикиля во дворце, в городе есть еще врикили, и все они действуют по приказам своего повелителя — Владыки Пустоты Дагнаруса, чьи армии движутся на Новый Виннингэль с севера.
Разумнее всего сейчас будет спокойно добраться до трактира. Шадамер, наверное, уже там, а если нет, Улаф обязательно найдет в трактире кого-то из людей барона. Вместе будет легче решить, как действовать дальше.
«Толстуха Тэбби» находилась на Свечной улице. Свернув туда, они сразу же услышали раскаты смеха, долетавшие из трактира. В сумерках на ветру покачивалась и поскрипывала вывеска с изображением толстой полосатой кошки.
Едва Улаф рванул на себя массивную дубовую дверь, тепло и шум трактира подействовали на него с силой огненной магии дворфов. На первом этаже располагался трактирный зал и две большие комнаты для постояльцев, где те могли переночевать. Гигантский очаг в дальнем конце зала давал одновременно тепло и свет. Заметив в толпе посетителей лица друзей и союзников Шадамера, Улаф облегченно вздохнул. Пеквеи, словно испуганные кролики, застыли на пороге, и Улафу пришлось крепко взять их за руки и втащить в зал. Тревинис нерешительно переминался с ноги на ногу. Может, испугается такого скопища людей и уйдет? Однако странный воин лишь нахмурился и последовал за пеквеями. Улафу почудилось, что он сопровождал их, точно призрак смерти. Печальная аналогия была более чем уместной.
Улаф быстро обвел глазами зал, ища Шадамера. Отсутствие барона уже было дурным знаком. Одно из двух: либо Шадамер по-прежнему под арестом, либо с ним произошло нечто худшее. И Улаф, и люди барона намеренно не замечали друг друга. Хозяин трактира, который прекрасно его знал, не обратил на него никакого внимания, а расторопные служанки отнеслись к нему как к обычному посетителю. Все понимали, что Улаф появился по какому-то важному делу и не хочет раскрываться. В ином случае он сразу подал бы условный знак.
Трактирный зал был набит до отказа. Комендантский час застиг врасплох многих приезжих. Им приходилось спать по четверо на койке. Жители близлежащих домов, рассчитывавшие, что им удастся прошмыгнуть под носом у стражи, не торопились расходиться и шумно обсуждали слухи о войне. Все столы были заняты, но Улафа это не заботило. И действительно, вскоре после его появления, точно по волшебству, освободился один из столов возле двери. Улаф повел пеквеев туда. Двое поднявшихся из-за стола мужчин молча прошли мимо него, хотя один весьма выразительным жестом почесал нос.
Улаф знал этого человека. Поданный им сигнал означал: что-то произошло и надо безотлагательно поговорить. Человек направился к трактирной стойке. Улаф не решался оставлять пеквеев наедине с подозрительным тревинисом, но и оттягивать разговор было нельзя.
Он усадил Бабушку на стул. Улафа поразила ее непривычная подавленность. Старуха без конца поднимала свой посох с агатами и вращала им по сторонам. Затем она нахмурилась. Посох раскачивался в ее руках, и в такт ему Бабушка качала головой.
Кое-кто из посетителей разинул рот, разглядывая двух пеквеев и тревиниса. Люди Шадамера усиленно старались не смотреть на них и делали все, чтобы отвлечь внимание своих соседей. Человек у стойки вновь почесал нос и громко чихнул.
Тревинис не сел за стол, а стоял, скрестив руки и прислонившись к стене. Его темные глаза так и поедали пеквеев.
— Башэ, идем со мной, — позвал Улаф.
— Смотрите, а вот и Джессан! — крикнул Башэ и замахал другу рукой. — Джессан, мы здесь!
Джессан очень обрадовался, вновь увидев своих друзей. Настолько обрадовался, что свойственное его лицу суровое выражение сменилось улыбкой. Заметив странного тревиниса, он испытал легкое замешательство. Джессан уже собирался подойти и поздороваться с соплеменником, но вспомнил о срочном поручении. Он повернулся к Улафу.
