Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
Мне показалось, что он навел на меня луч лазера. «Я просто хочу знать, как ты смог здесь приземлиться…»
— Слушай! — крикнул он мне из своей кабины. — Этот мир? И все в нем? Иллюзии, Ричард. Абсолютно все в нем — иллюзии. Ты понимаешь это? — На его лице не было улыбки, как будто он неожиданно рассердился на меня за то, что я не знал всего этого раньше.
Мотоцикл остановился около хвоста его самолета, и ребята, судя по их виду, были бы не прочь прокатиться.
— Да, — это все, что я нашелся сказать в ответ — Иллюзии, понял тебя.
И тут они попросили его покатать их, а мне пришлось идти искать владельца поля, пока он сам не нашел нас, и взять у него разрешение денек полетать с его пастбища.
Единственное, что я могу сказать, описывая те взлеты и посадки самолета Дональда, это то, что его «Трэвэл Эйр» казался замаскированным вертолетом. Почему-то мне было намного проще примириться с видом тяжелого гаечного ключа, порхающего в воздухе, чем спокойно смотреть, как его самолет с пассажирами взлетает на скорости 40 километров в час. Одно дело поверить в левитацию, когда ты видишь ее своими глазами, и совсем другое дело — верить в чудеса. Я постоянно думал о том, что он сказал столь неистово. Иллюзии. Кто-то говорил об этом раньше, когда я был еще совсем маленьким, учился фокусам — это говорили цирковые волшебники! Они предупреждали нас: «Послушай, то что ты сейчас увидишь, на самом деле не чудо. Это не настоящее волшебство. Оно лишь производит такое впечатление, это иллюзия волшебства». А затем они доставали люстру из грецкого ореха и превращали слона в теннисную ракетку.
Повинуясь неожиданному приливу проницательности, я достал «Справочник Мессии» из кармана и открыл его. На странице были напечатаны лишь два предложения:
Каждая проблема таит в себе бесценный дар. И ты создаешь себе проблемы — ведь эти дары тебе крайне необходимы.
Сам не знаю как, но эти слова несколько вывели меня из замешательства. Я продолжал перечитывать их снова и снова, пока не выучил наизусть.
Городок назывался Троя, и это пастбище обещало быть столь же прибыльным для нас, как и поле около Ферриса. Но в Феррисе я чувствовал себя более менее спокойно, а здесь в воздухе чувствовалось какое-то напряжение, и оно мне вовсе не нравилось.
Прогулка в воздухе была для наших пассажиров приключением, запоминающимся на всю жизнь, а для меня — все это рутина, к которой примешивалось чувство странной тревоги. Для меня приключением была встреча с этим парнем… невозможность того, как он взлетает и садится, и те странные вещи, которые он сказал, чтобы объяснить все это.
Каждый полет «Трэвэл Эйра» был самым настоящим чудом, но жители Трои были им не более удивлены, чем удивился бы я, услыхав как в полдень в каком-нибудь городке зазвонил колокол, не звонивший уже полвека… они просто не знали об абсолютной невозможности того, что происходило у них на глазах.
«Спасибо за полет!» — говорили они, и: «Вы только этим и зарабатываете… разве вы не работаете где-нибудь еще?» и «Почему бы вам не обосноваться где-нибудь в маленьком городке, вроде нашей Трои?», и «Джери! Твоя ферма не больше картонки для ботинок!»
В тот день нам пришлось жарко. Желающих прокатиться было хоть отбавляй, и мы должны были неплохо подзаработать. И в то же время, внутри меня голос начал повторять: «улетай, улетай, улетай подальше отсюда». И раньше я, бывало, не обращал на него внимания, и каждый раз жалел об этом.
Часа в три у меня кончился бензин. Я дважды сходил на заправку с двумя 25-литровыми канистрами, и только тут до меня дошло, что я ни разу не видел, как заправляется Шимода. Он мог заправить самолет только перед прилетом в Феррис, но на моих глазах он летал уже восьмой час подряд, не доливая ни капли бензина. Я знал, что он был хорошим человеком и не причинит мне зла, но мне снова стало страшно. Если специально экономить топливо, лететь на бедной смеси при минимальных оборотах, то можно растянуть бак на пять часов полета. Но уж никак не на восемь часов сплошных взлетов и посадок.
Он продолжал летать, снова и снова взмывая в небо, пока я заливал бензин в мой центральный бензобак и добавлял масло в двигатель. Желающих полетать было много, и казалось, он просто не хотел их разочаровывать длительным перерывом.
Однако, я перехватил его, когда он помогал подняться мужу с женой в носовую кабину его самолета. Я старался говорить как можно спокойней.
— Дон, как у тебя с топливом? Бензина не надо? — я стоял у кончика его крыла с пустой канистрой в руке.
Он глянул мне прямо в глаза и нахмурился, удивившись, будто я спросил его, нужен ли ему воздух, чтобы дышать.
— Нет, — ответил он, и я почувствовал себя тупым первоклассником, сидящим за самой дальней партой. — Нет, Ричард, бензина мне не надо.
Это обозлило меня. Я немножко понимаю в самолетных моторах и расходе бензина. «Ну ладно», — бросил я, — «а как насчет урана?»
Он рассмеялся, и я тут же растаял. «Нет, спасибо. Я загрузился еще в прошлом году». Он залез в кабину и улетел в высь, сделав очередной сверхъестественно медленный взлет.
Сначала я мечтал, чтобы все эти люди разошлись по домам, потом — чтобы мы просто улетели отсюда побыстрее, бросив все, затем — что у меня хватит ума убраться отсюда в одиночку и немедленно. Я мечтал лишь о том, чтобы улететь и найти большое пустое поле вдали от города, чтобы просто посидеть и подумать, записать все, что происходит в мой бортжурнал, и попытаться найти в этом хоть какой-нибудь смысл.
Я сидел у своего самолета, дожидаясь пока Шимода снова приземлится, а затем подошел к его кабине, закрываясь от урагана, рожденного большим пропеллером.
— Я уже налетался, Дон. Отправлюсь в путь, приземлюсь где-нибудь подальше от городов и немножко отдохну. Летать с тобой было здорово. Как-нибудь увидимся, О'кей?
Он и глазом не моргнул. «Еще разик, и летим вместе. Один парень уж больно долго ждет».
— Ну хорошо.
Парень ждал, сидя в потрепанной инвалидной коляске. Казалось его вбила в сиденье огромная сила тяжести, но он был здесь потому, что хотел летать. Там, около своих машин ожидало еще человек сорок или пятьдесят, и все они жаждали поглазеть на то, как Дон собирается поднять этого парня из коляски в самолет.
А он об этом вовсе и не думал. «Ты хочешь лететь?» Человек в коляске криво улыбнулся и мотнул головой.
— Ну пойдем, пора! — сказал Дон тихо, как будто он говорил с человеком, долго стоявшим за боковой чертой поля, и настало уже время ему снова возвращаться в игру. Сейчас, глядя назад, можно сказать, что в тот момент необычной могла показаться лишь сила, звучащая в его голосе. Слова простые, но в то же время это был приказ, и парню надо было без разговоров вставать и идти в самолет. А потом произошло все так, как будто до этого парень просто играл свою роль калеки, и наконец доиграл уже заключительную сцену. Все было, как в кино. Немыслимая тяжесть исчезла, будто ее и не было, он выскочил из коляски и, удивляясь самому себе, пустился вприпрыжку к самолету.
Ознакомительная версия. Доступно 5 страниц из 23
