— Считал? Выходит, больше не считает?
— Я неправильно выразился, — нахмурился свекор. — Когда Мише исполнилось двадцать, я ему все рассказал. Но он продолжает относиться к Нине как к матери. В сущности, это так и есть. Я в метрику сына внес ее, а не ту, шалаву… Прости, Ванда, но вещи следует называть своими именами.
Она задохнулась от накатившей ярости.
— Как же вы могли не поинтересоваться ее судьбой? А куда подевалась ваша собственная мать, вам тоже безразлично? Если я вдруг исчезну, вы и меня окрестите шалавой? Миша женится на другой и мой ребенок будет называть чужую женщину мамой? Меня вы спросили, согласна я на такой сценарий?
Шаранов налил воды в стакан и подал заплаканной невестке.
— Как тебе не совестно? — укоризненно вымолвил он. — Мало того, что ты слушаешь всякую чепуху, ты еще и веришь в нее!
— Скажите, что не существует никакого проклятия! Что все это выдумки истеричной бабенки!
— Миша тебе рассказал? Балбес…
— Я сама узнала! — выкрикнула Ванда. — Он молчал, как вы ему велели. И сейчас молчит. Может, он уже подбирает… будущую супругу? Ищет достойную! Гороскопы составляет! А я? А что будет со мной, вам плевать?
Свекор тяжело поднялся и, держась за сердце, подошел к открытой форточке.
— Чушь собачья, — простонал он. — Какая ерунда порой способна сломать жизнь…
— Есть проклятие или нет? — допытывалась Ванда.
— Не везет нам, Шарановым, с женами…
— Значит, есть!
— Ты хоть любишь Мишку? — устало спросил свекор.
Ванда лихорадочно искала в сумочке зеркальце. От слез весь ее макияж потек, тушь размазалась по щекам. Зеркальце ускользало, словно вступило в сговор с мужчинами, которые ни во что ее не ставили. Ванда с шумом вытряхнула содержимое сумочки на стол Шаранова. По толстому стеклу разлетелись пудреница, салфетки, мятные конфеты, кошелек, ключи… и павлин с красным глазом. Каким образом он затесался среди дамских мелочей?
Ванду обожгла страшная догадка. Она схватила павлина и выбежала вон…
Свекор догнал ее на лестнице, вручил сумочку.
— Вот, ты забыла…
Она не соизволила поблагодарить.
* * *
Бывший одноклассник объявился только к вечеру.
Ванда сидела дома, переполненная отчаянием. Он позвонил и сказал, что через час будет ждать ее у кафе, где Михаил Шаранов должен встречаться с той женщиной.
— Заехать не смогу, — предупредил Ратников. — Боюсь упустить объект. Бери такси.
Ванда послушалась его. Она приехала на место чуть раньше указанного срока. В ее сумочке лежал маленький пистолет, приобретенный для нее мужем.
«Надеюсь, тебе не представится случая им воспользоваться!» — сказал он.
— Я убью ее и его! — шептала Ванда, стоя в темноте за табачным киоском. — Или нет, лучше его и себя! Проклятие осуществится, но по-другому. Не так, как они задумали.
Ее польская кровь взыграла, подавляя доводы разума. Она выключила мобильник, чтобы не отвлекаться. Вдруг зазвонит некстати? Раза два Шаранов возил ее на стрельбище, учил пользоваться пистолетом. Она справится. Оружие заряжено, а остальное как-нибудь сложится.
«Неужели все это происходит со мной?» — думала Ванда, дрожа от холода.
Ее охватила странная решимость. Как будто ей не оставалось ничего, кроме этого последнего рокового шага. От пропасти ее отделяло пять или десять минут…
Она стояла ногами в луже, ощущая, как медленно промокает натуральная кожа ее изящных сапог. Было сыро, дул промозглый ветер. Наконец, в переулке показался автомобиль Шаранова. Он вышел и стоял, оглядываясь по сторонам, словно поджидая кого-то… Ясно, кого!
«Где же Ратников? — заволновалась Ванда. — Опаздывает. Может, попал в пробку? Он всегда такой пунктуальный».
Ее удивляло, что она еще способна рассуждать. Голос Ратникова прозвучал у самого ее уха.
— Вот ты где! Хорошая позиция для наблюдения.
«И для стрельбы», — подумала она, прижимая локтем сумочку.
— Не бойся, я здесь, рядом, — прошептал он. — Шаранов уже приехал. Они собираются убить тебя. Потом, когда…
— Тише! Это она?
К Шаранову приблизилась женщина, одетая в длинное черное пальто и шарф. Она взяла его под руку, и они направились прямо к киоску, за которым прятались Ванда и Ратников.
«Я не позволю им поступить так со мной! — мысленно твердила она. — Не позволю! Пусть только подойдут поближе…»
Из окон кафе лился желтый свет. Женщина поправила шарф и засмеялась, глядя на Шаранова. Она откровенно флиртовала. Ванда сцепила зубы, зажмурилась.
— Ты глаза-то не закрывай… — шептал на ухо Ратников. — Смотри! Она вытащила из сумочки пистолет. Бывший поклонник отшатнулся, отступил назад в темноту.
— Спятила, что ли? Убери пушку…
— Она игрушечная, — улыбнулась Ванда. — Пиф! Паф! И все отделались легким испугом!
— За кого ты меня принимаешь? Мы так не договаривались.
— Ты здесь ни при чем. Уходи.
Шаранов и его дама почти поравнялись с киоском.
— Красивый у нее шарф, — прошептала Ванда и прицелилась.
— Чокнутая!
Черное дуло уставилось в грудь Ратникова. Он оцепенел. Шаранов с женщиной прошли мимо киоска. Занятые разговором, они ничего не заметили.
— Это была твоя идея… — заявила Ванда, когда они скрылись за дверями кафе. — Решил отомстить мне за прошлое? Мастер подделок!
— Ты о чем?
— О проклятии. Эта девка — твоя сообщница.
— Ошибаешься…
— Ее шарф! Желтый с красными разводами! Я видела такой же в твоем офисе… на стуле. Вздумал шутить со мной? Я тебя застрелю… прямо здесь… Будешь искупительной жертвой… Ты ведь клялся, что любишь меня больше жизни!
Ратников покачал головой.
— Пистолет не заряжен…
— А ты проверь!
Он попытался отобрать у нее оружие. Ванда выстрелила…
* * *
Михаил оправдывался как мог. Да, в их семье происходят мрачные вещи. Дедушка намекал на какое-то давнее проклятие…
— Я не хотел подвергать тебя риску!
— Ты же не суеверный, — наседала Ванда. — Признаешь только то, что можно увидеть и потрогать.
— Да, но… я боялся потерять тебя…
— Значит, все-таки боялся!
Он понуро кивнул. Ванда прижалась лицом к его плечу.
— Дурак… Я из-за тебя чуть человека не убила. Слава богу, Ратников отделался царапиной. Откуда он узнал вашу семейную историю?
