— Странный малый, — заметил Арнбьерн.
— Они все такие, — отозвался Торгрим.
— Вон, смотри. — Арнбьерн кивнул в сторону. — Хескульд Железноголовый собирает предводителей отрядов. Идем со мной.
Торгрим заколебался.
— Я — не ярл и даже не владелец корабля. Под моей рукой нет воинов. И на таких собраниях мне не место.
— Вздор! И это говорит Торгрим Ночной Волк? Твой совет всегда будет кстати. Идем.
И Торгрим последовал за Арнбьерном Белозубым туда, где чуть выше по берегу собрались командиры судов флотилии, чтобы выслушать Хескульда Железноголового.
— Не сомневаюсь, что все вы видели всадников на кряже, — как раз говорил Железноголовый, когда они присоединились к остальным. — Они будут готовы, и будут ждать нас. Сколько их, мы не знаем.
Хескульд был крупным мужчиной, а с годами еще и раздался в талии, но в манерах его и речи чувствовалась властность. На нем была кольчуга тонкой работы и шлем, который сверкал бы, будь на небе солнце, а на плечах красовалась накидка из какого-то дорогого меха. Горностаевая, скорее всего. Он был состоятельным и могущественным ярлом, о чем свидетельствовал весь его облик.
— В Клойне есть башня. Может, она достаточно высокая, и с первыми лучами рассвета они заметили нас, — предположил один из ярлов.
— Башня? — переспросил Арнбьерн. — Впервые слышу о какой-то башне.
Хроллейф Отважный, владелец корабля «Серпент», лицо которого почти полностью скрывала густая бородища, пожал плечами с таким видом, словно это не имело никакого значения, и Торгрим про себя согласился с ним. Это действительно не имело никакого значения.
Но ярлы желали высказаться, и каждого надо было выслушать, поэтому разговор затянулся еще на несколько минут. Болли сын Торвальда, мелкий ярл откуда-то с севера Норвегии, владелец «Ока Одина», самого маленького корабля во всей флотилии, предложил как можно скорее выступить вперед. Но у Арнбьерна нашлось встречное предложение:
— Давайте отрядим треть наших людей, чтобы они зашли с юга. Если нас поджидает серьезное войско, тогда основные наши силы нападут на них, и, как только завяжется сражение, треть наших людей ударит им во фланг.
После его слов последовало молчание. Кое-кто из воинов согласно кивнул, без особого, впрочем, энтузиазма. Хроллейф сплюнул на песок, а потом отер слюну, которая повисла у него на бороде.
— Слишком мудрено. Слишком уж мудрено, вот что я вам скажу, — заявил он. — Идем и нападем на них в лоб, и все дела.
— Торгрим Ночной Волк, — вдруг обратился к нему Хескульд Железноголовый, чем застал Торгрима врасплох, — ты провел в этой всеми богами проклятой стране уже некоторое время, и что ты нам скажешь?
Торгрим на мгновение задумался. В глубине души он был согласен с Хроллейфом, но сейчас он состоял на службе у Арнбьерна Белозубого. А Арнбьерн был совсем не дурак, и его идея могла оказаться не такой уж и глупой. Нет ничего постыдного в том, чтобы обдумать ход сражения заранее или попытаться перехитрить врага. Тем не менее…
— У ирландцев не будет доспехов, а если и будет, то совсем немного, — после долгого молчания проговорил Торгриим, — а боевых топоров у них нет вовсе. Некоторые будут верхом на созданиях, которых они называют лошадьми, но я не удивлюсь, если кто-либо из вас примет их за свиней. — При этих его словах некоторые воины заулыбались, другие согласно закивали головами. — Мне нравится то, что предлагает Арнбьерн, но я думаю, что самая большая опасность исходит попросту из того, что ирландцев очень много, а значит, они будут иметь над нами численный перевес. Потому мне бы не хотелось разделять наши основные силы.
Завязался недолгий и беспорядочный спор, когда все воины, казалось, заговорили одновременно, но было очевидно, что большинство согласно с Торгримом, и потому была принята предложенная им тактика.
— Более всего мы должны опасаться этого самого кряжа, — заявил один из мужчин, которого Торгрим не знал. Он указал в сторону холмистой местности, начинавшейся сразу же за полоской берега, которую разрезал узкий, поросший кустарником проход. — По этой тропе мы сможем подняться только по два или три воина в ряд. Если эти ирландцы еще не окончательно спятили, они устроят нам засаду именно там, чтобы вырубить нас подчистую.
Хескульд Железноголовый положил конец спору:
— Вот для этого боги и дали нам берсерков, — сказал он.
Глава четвертая
На своих кораблях мы плыли туда,
Где была надежда на богатую добычу,
Не страшась никого из людей на земле,
Мы были молоды и сильны,
И сражались на своих боевых кораблях.
Сага об Одде Стреле[12] На бегу шлем съехал Харальду сыну Торгрима на нос, несмотря на то, что был застегнут ремешком. Чертова железка на мгновение закрыла ему лицо, так что он ничего не видел перед собой, и он с раздражением поправил шлем. Но теперь уже пот заливал ему глаза, струйками стекая из-под войлочной подкладки, несмотря на то что погода выдалась прохладной и сырой. Юноша знал, что отец разгневается, если он сбросит шлем, да и в каком-то потаенном уголке его души теплилась радость оттого, что шлем защитит его, когда он стремглав бросится в битву.
Прямо перед ним по узкой тропинке, взбегающей по песчаным дюнам прочь от берега и обсаженной густыми кустами, несся Старри Бессмертный со своим отрядом берсерков. По пятам за Старри бежал его заместитель, если у берсерков вообще имелась такая должность, швед по имени Нордвалл Коротышка. Старри и Нордвалл были настолько разными, насколько это вообще возможно. Нордвалл отличался невысоким ростом и широкими плечами, а также развитой мускулатурой, и старался избегать лишних движений, и только взгляд его был беспокойным. Он начинал двигаться, когда у него появлялась
для этого веская причина, и уж после этого его активность становилась буквально взрывной.
Впрочем, нельзя сказать, что Старри возглавил нападение, поскольку он не обращал ни малейшего внимания на людей у себя за спиной. Скорее уж он стремился вскарабкаться на самую вершину кряжа, и лишь одна мысль занимала его — побыстрее добраться до врага.
А вот тому, что наступать приходится вслед за берсерками, Харальд совсем не радовался. Ему хотелось самому возглавить нападение, первым взбежать по тропе, но Хескульд Железноголовый сказал: «Нет, берсерки первыми пойдут в атаку», — и на том все и кончилось. Сказать, что Харальда расстроило такое решение, — значит не сказать ничего. И мысль о том, что во всем отряде он был, пожалуй, самым неопытным воином, даже не пришла ему в голову.
«Берсерки… Чертовы безумцы», — думал Харальд, стремясь как можно быстрее подняться по тропинке. Быть может, он и не обладал той сумасшедшей энергией, которую демонстрировали Старри, Нордвалл и их последователи, зато он был самым молодым из всех, кто пришел сюда вместе с флотилией, и потому далеко обогнал остальных викингов. Так что, даже если ему и дальше придется держаться позади берсерков, зато он будет первым среди тех, кто еще не окончательно сошел с ума.
