Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
Я отмечал ранее, что использование постоянного логова может привести к появлению блох у его обитателей. Я также утверждал, что у плотоядных заводятся блохи, а у приматов – нет. Если обезьяна-охотник отличалась от остальных приматов тем, что имела постоянное логово, то следует предположить, что она нарушила правило приматов касательно блох, как, похоже, оно и оказалось. Мы знаем, что в настоящее время на представителях нашего вида паразитируют эти насекомые и что у нас есть свой собственный, отличающийся от остальных, вид блох, который возник вместе с нами. Если бы у него, у этого вида, было достаточно времени для того, чтобы превратиться в новый вид, то он сосуществовал бы рядом с нами очень давно, став нежелательным спутником в ранний период нашего существования как обезьян-охотников.
В социальном плане у обезьяны-охотника должна была усилиться тяга к общению и сотрудничеству со своими сородичами. Должны были усложниться мимика лица и речевые навыки. Умея обращаться с оружием, обезьяна-охотник должна была разработать такие сигналы, которые исключали бы взаимные нападения членов сообщества. В то же время, вынужденная защищать свое постоянное жилище, она должна была выработать более агрессивную реакцию по отношению к представителям других враждебных сообществ.
Вследствие требований, выдвигаемых новыми условиями жизни, животное должно было подавить в себе свойственное приматам сильное желание никогда не отрываться от основной массы сородичей.
Приобретая навыки сотрудничества, а также учитывая нерегулярное поступление пищи, животное должно было научиться делиться ею. Подобно волкам, упомянутым ранее, обезьяна-охотник тоже должна была приносить пищу домой – самкам и их медленно подрастающим детенышам. Такого рода отцовский инстинкт явился новой чертой, поскольку общая особенность приматов заключается в том, что почти вся родительская забота исходит от матери. (Лишь разумный примат, вроде нашей обезьяны-охотника, знает собственного отца.)
Из-за чрезвычайно продолжительного периода воспитания чад и множества требований, предъявляемых ими, самки оказались постоянно привязанными к своему логову. В этом отношении новый образ жизни обезьяны-охотника создал особую проблему, которая шла вразрез с поведением типичных плотоядных: потребовалась более четкая дифференциация роли полов. В отличие от сообществ хищников, охотничьи группы должны были состоять исключительно из самцов. Именно это обстоятельство шло вразрез с тенденциями, господствовавшими среди приматов. Чтобы взрослый примат-самец отправился в поход за пищей, оставив своих самок незащищенными от знаков внимания со стороны других самцов, которые могли оказаться поблизости, – это было чем-то неслыханным. Ни один уровень культурного развития не мог допустить такого. Был необходим мощный сдвиг в социальном поведении вида.
Этим сдвигом оказалось возникновение брачных пар. Обезьяны-охотники обоего пола должны были влюбляться и оставаться верными друг другу. Такого рода практика характерна для многих других видов животных, но редко встречается у приматов. Это означает, что самки закреплены за определенными самцами и оставались верными им во время их отсутствия. Подразумевалось, что это значительно снизит степень опасности возникновения серьезных распрей на сексуальной почве между самцами. Данное обстоятельство способствовало сотрудничеству между представителями вида. Для успешной охоты было необходимо, чтобы как более слабые, так и более сильные самцы выполняли свои обязанности. Они должны были играть центральную роль в обществе, и их нельзя было отодвинуть на задворки, как это происходит во многих сообществах приматов. Более того, располагая недавно появившимся у него изготовленным смертоносным оружием, самец обезьяны-охотника испытывал сильный соблазн устранить любой источник разногласий среди представителей своего племени. Возникновение ячейки типа «один самец – одна самка» благоприятно сказывалось и на молодняке. Трудная задача по воспитанию и подготовке медленно развивающегося детеныша требовала спаянной семьи. Когда нагрузка на одного родителя становится слишком велика, в других сообществах животных, будь то рыбы, птицы или млекопитающие, появляется прочный союз, соединяющий родителей обоих полов в течение всего периода воспитания детенышей. Именно это произошло и с обезьяной-охотником.
В результате самки стали уверены в поддержке со стороны своих самцов и могли целиком посвятить себя материнским обязанностям. Самцы же теперь могли избегать стычек с соперниками, они были уверены в верности своих подруг и могли со спокойной душой покидать их, отправляясь на охоту. Молодняк был обеспечен максимальной заботой и вниманием. Конечно, такое разрешение проблемы представляется нам идеальным, но оно подразумевало и коренные изменения в социосексуальном поведении индивидов. Как мы убедимся впоследствии, процесс этот так и не был по-настоящему усовершенствован. Судя по поведению нашего вида в настоящее время, эта тенденция не была доведена до конца. Наши древние инстинкты приматов то и дело дают о себе знать, пусть и не в столь выраженной форме.
Вот таким образом обезьяна-охотник вошла в роль убийцы-плотоядного и изменила соответственно привычки, свойственные примату. Я предположил, что это были коренные, биологические, а не просто культурные перемены и что таким образом новое существо стало изменяться на генетическом уровне. Вы можете считать, что это необоснованное предположение. Возможно, вы полагаете (таково воздействие культурного воспитания!), что эти видоизменения вполне могли произойти за счет обучения и возникновения новых традиций. Я лично в этом сомневаюсь. Стоит лишь взглянуть на сегодняшнее поведение представителей нашего вида, чтобы убедиться в ошибочности такого мнения. Культурное развитие позволило нам достичь впечатляющих успехов в плане техники, однако всякий раз, когда сталкиваются прогресс и наши основные биологические свойства, прогресс встречает сильное сопротивление. Основы нашего поведенческого характера, заложенные в эпоху, когда мы были обезьянами-охотниками, просматриваются во всех наших поступках, какими бы возвышенными они ни были. Если бы организация нашей ранней деятельности – наше питание, наш страх, наша агрессивность, наша сексуальная жизнь, наше родительское попечение – развивались исключительно средствами культуры, то, без сомнения, к настоящему времени мы сумели бы лучше контролировать свое поведение и видоизменять его таким образом, чтобы удовлетворять растущим требованиям, предъявляемым нам нашими техническими достижениями. Но этого не произошло. Мы то и дело склоняли голову перед своей животной природой и молча признавали существование того зверя, со всеми его особенностями и капризами, который шевелится внутри нас. Если мы хотим быть честными, то признаемся, что понадобятся миллионы лет и такой же генетический процесс, который создал нас, чтобы изменить существующее положение. Тем временем наши невероятно сложные цивилизации смогут процветать лишь в том случае, если мы создадим их так, чтобы они не вступали в конфликт или не подавляли наши основные животные потребности. К сожалению, наш разум не всегда находится в гармонии с нашими чувствами. Существует масса примеров, показывающих, как развитие общества в неверном направлении заканчивалось или его гибелью, или застоем.
В последующих главах мы попытаемся понять, как это происходило, но прежде всего нужно ответить на один вопрос – тот самый, который был задан в начале главы. Впервые столкнувшись с этим странным видом животного, мы заметили в нем одну особенность, выделившую его из длинного ряда приматов. Эта особенность – отсутствие волосяного покрова, что заставило меня как зоолога дать этому существу название «голая обезьяна». Мы уже успели убедиться, что ему можно было дать множество других подходящих названий: «прямоходящая обезьяна»; «обезьяна, изготавливающая орудия»; «мозговитая обезьяна»; «территориальная обезьяна» и т. д. Но эти особенности мы заметили не в первую очередь. Если бы мы рассматривали это существо как экспонат в зоологическом музее, то прежде всего нам в глаза бросилась бы его нагота. Именно этого названия мы и будем придерживаться хотя бы для того, чтобы соответствовать другим зоологическим исследованиям и помнить о специфическом подходе к данной проблеме. Но каково же значение этого странного отличия? С чего бы это обезьяна-охотник стала голой обезьяной?
Ознакомительная версия. Доступно 35 страниц из 173
