– Бедняжка, – посочувствовала Мэг, поняв о чем она думает. – Тебе все время не везет с мужчинами. Сначала этот идиот Дэвид…
Николь недоуменно вскинула голову.
– Дэвид любил меня, хотел жениться, а я… я ужасно виновата перед ним. Но что еще оставалось? Дэвид не давал мне проходу… Да еще, ты же знаешь, что мы вместе работали. Я была как в клетке…
– Поэтому-то я так и обрадовалась, когда увидела тебя с Мартином. Ты хоть заново научилась улыбаться.
– Конечно, он дал мне многое, – сухо согласилась Николь. – Хотя бы на время заставил забыть о Дэвиде. – Да, настолько забыла обо всем, что очарованная, как наивная школьница, болтовней Мартина не увидела его лживости.
– Ты не жалеешь, что не рассказала обо всем Мартину?
– Мы были не в тех отношениях, чтобы изливать душу. Семь дней – это так мало, дорогая.
– Послушай, а может, все-таки лучше тебе поговорить с ним?
Николь как-то порывалась рассказать Мартину правду, объяснить причину своего поспешного отъезда, но вовремя остановилась. Ведь тогда бы он понял, что разговоры о скуке лишь предлог, чтобы позлить его, и неизвестно, чем бы все это для нее кончилось. Уж точно, ситуация была бы не в ее пользу. Нет, уж пусть он и дальше пребывает в неведении. В конце концов, это мало чем отличается от правды. Ведь звонок отца и осознание, что Мартин бессовестно использовал ее, потакая своим прихотям, произошли почти одновременно. Трагедия с Дэвидом лишь ускорила события. И попадись ей Мартин под руку, она бы обязательно высказала ему все в лицо. Но он в тот момент был далеко, и ей ничего не оставалось, как уехать, не попрощавшись.
– Нет, – твердо заявила Николь. – Для нас, мне кажется, самое идеальное сейчас вообще не видеть друг друга.
– Жаль, – несколько разочарованно проговорила Мэг. – А я уже представляла Мартина своим зятем, да и Стив…
– Перестань, Мэгги! – резко оборвала она сестру. – Не болтай чепухи! Мартин всегда был равнодушен к моей особе.
– О? – удивилась Мэг. – А у меня сложилось совсем другое мнение…
– И напрасно, – перебила ее Николь. Слова Мартина: «Давай наслаждаться жизнью и ни о чем не задумываться» – не выходили у нее из головы. – Я просто попалась ему под руку, ну, в качестве забавы на время отпуска. Поди плохо – море, солнце, а тут еще секс с красивой девочкой.
– Что ж, – согласилась Мэг. – Коли так, забудь о Дэвиде, Мартине и отдыхай.
Как у Мэг все легко, размышляла Николь, распаковывая вещи. Забудь! Не так-то просто! Все двенадцать месяцев, не зная ни где он, ни что с ним, она тщетно старалась выкинуть Мартина Спенсера из головы. А теперь, когда он здесь, рядом, в одном с ней отеле?!
Она снова вспомнила их первую встречу…
У нее тогда жутко разболелась голова. В поисках таблеток она перерыла весь чемодан, но так и не найдя их, прихватив с собой газету с кроссвордом, решила спуститься к бассейну, поплавать и понежиться на солнышке.
Николь была твердо убеждена, что любовь – чувство прогрессирующее. Оно появляется из глубин дружбы и дальше развивается по возрастающей по мере познания друг друга. И, как ей казалось, их отношения с Дэвидом являлись тому подтверждением. Подобно большинству, она считала свадьбу вполне вероятным исходом любовных отношений. Но после предложения Дэвида стать его женой с ней стало твориться что-то непонятное. У нее неожиданно возникло ощущение, будто, выйдя сейчас замуж, она упустит что-то очень важное в жизни и крайне необходимое для будущего счастья. Николь не могла объяснить почему, но твердо поняла: этот брак не принесет ей ничего хорошего, и посчитала необходимым поскорее объясниться с Дэвидом. Однако Дэвид, которого, по ее мнению, она хорошо знала, вдруг повел себя неожиданно агрессивно. Он не только не принял отказа, но и опустился до шантажа и угроз, преследовал ее повсюду, умоляя изменить решение. Однажды у него даже проскользнула фраза, что ему незачем жить, если ее не будет рядом.
Николь слепо уставилась в кроссворд. Буквы плясали перед глазами. Она никак не могла сосредоточиться и подобрать ключ к разгадке. Мысли постоянно возвращались к Дэвиду и его упреку, что она разбила его сердце, и вечному вопросу «почему», на который у нее до сих пор не нашлось ответа.
Ну, а теперь? Чего же на самом деле ей нужно? Любви? Но способна ли она на такое?
– На чем вы споткнулись? – вырвал ее из оцепенения чей-то низкий голос и заставил вздрогнуть от неожиданности. Николь так задумалась, что не заметила, как к ней кто-то подошел.
– Извините, что вы сказали?
Его проницательные глаза цвета чистого прозрачного меда встретились с ее и как бы искали лазейку, пытаясь проникнуть к ней в душу. Николь вдруг обдало жаром, не идущим ни в какое сравнение с раскаленным солнечным пеклом. Он, словно чародей, заворожил ее своим взглядом, вмиг заставив забыть обо всем на свете. Теперь для нее ничего не существовало, кроме этих золотистых глаз и озаряющей их улыбки.
– Может, я смогу помочь? Что там спрашивается?
– …Десять по горизонтали…
Какое-то новое, непонятное чувство не давало ей сосредоточиться, и Николь назвала номер чисто наугад. Но когда он отвлекся от нее и склонился над листком, читая вопрос, якобы приведший ее в тупик, она наконец вырвалась из-под его гипнотического влияния и заморгала, словно пробудилась от глубокого сна.
– Прикреплены нитки.
– Пардон, – не поняла Николь, – нитки?
– Ну, да. Десять по горизонтали – ключ к «принципу действия марионеток» из двух слов, пяти букв и еще одиннадцати – нитки прикреплены.
– А-а, ясно… – равнодушно протянула Николь, всем своим видом стремясь показать незнакомцу, что ей нет до него никакого дела. Ей стало страшно за себя и в то же время противно за свою слабость перед магической силой его необычайно красивых глаз, которые непостижимым образом притягивали ее, да еще перемешали все в голове, лишая всякой возможности собраться с мыслями. Боже, спаси и сохрани! Она ведь приехала сюда с единственной целью – убежать от Дэвида с его невыносимыми притязаниями, успокоиться и хоть немного прийти в норму. Не хватает, чтобы сейчас на нее свалился еще и этот дьявол-плейбой.
Что ни говори, но его красота просто приворожила ее, и, сама того не желая, она исподтишка бросала на него косые взгляды, когда тот, забывшись, быстро заполнял одну за другой клеточки кроссворда.
– Ой, простите, – спохватился он, виновато глядя на исписанный кроссворд. – Что же вы меня не остановили? Видите, какой я невоспитанный.
– Да ничего страшного. Хотите, возьмите, эта газета все равно не моя. Я нашла ее в фойе аэропорта и взяла, чтобы как-то скоротать время в самолете. Тем более она вчерашняя.
– Ладно, – заулыбался он во весь рот, показывая ровный ряд красивых белоснежных зубов. – Английские газеты привозят не раньше четырех, так что мне даже повезло. Да и Стив обрадуется.
