— Ты только что пил, — сказала Бекки, подходя к его кровати.
Она очень мало спала ночью и совсем обессилела. Родственники буквально заставили ее уйти на ночь домой, но заснула она только под утро.
— Хочу еще.
Бекки взяла маленький пластмассовый кувшинчик и стала наливать воду в стакан.
— Хочу «Фанты».
— Нет.
Джимми замер в постели, надув губы.
— У меня же болит голова!
— Джимми Гарольд, — послышался громкий голос Клея, — перестаньте изводить мать. Пить вам больше не хочется. И поэтому лежите тихо.
Джимми умолк, с изумлением глядя на отца.
Бекки думала, что Клей еще спит, это было сейчас его обычным состоянием, правда, она плохо представляла, как можно спать, когда Джимми канючит плаксивым голосом.
Она повернулась к Клею, отметив, что щеки его порозовели, а в глазах появился блеск.
— Доброе утро, — робко сказала она.
Уголок рта у него саркастически приподнялся.
— Последний раз я спал так много, когда у меня был… — Клей подмигнул Джимми, — насморк.
Бекки расхохоталась, потому что ожидала чего-то более существенного. Джимми выскочил из постели и подбежал к отцу.
— Как ты можешь спать целый день, пап?
— Ну, не целый, сынок. Иногда меня будят, видимо, хотят убедиться, что моя черепушка выдержала все эти шишки и по-прежнему крепкая. У тебя ведь тоже шишка?
— Ага, — улыбнулся Джимми. — Мы с тобой как близнецы.
Клей засмеялся, и его смех успокоил Джимми. Он продолжал допрашивать отца. Бекки знала, что голова Клея раскалывается от боли, и тем не менее он спокойно отвечал сыну и заверял его, что скоро они поедут кататься на лыжах.
Бекки хотелось знать, помнит ли Клей о вчерашней ссоре. Ее совершенно не вдохновляла мысль о возобновлении дискуссии, но, зная Клея, она не сомневалась, что, как только ему станет легче, он настойчиво будет искать повод к продолжению разговора.
И еще мучила мысль, точившая ее со вчерашнего дня, — куда отправится Клей, когда его выпишут из больницы?
Она подошла к кровати Клея и мягко, но решительно отстранила Джимми:
— Радость моя, дай папе отдохнуть. У тебя ведь болела голова, вот и у него тоже болит.
— Чувствую-то я себя неплохо, — сказал Клей, приподнявшись на локте. — Слабость вот только. — И он медленно опустился на подушку.
Бекки с недоумением поглядела на него. Чтобы Клей когда-нибудь признался в собственной слабости?! Он улыбнулся ей в ответ:
— Я рад, что ты здесь.
Бекки состроила гримаску:
— Смеешься надо мной, Клей!
— Мне в самом деле приятно тебя видеть.
Она пристально поглядела на него:
— Полагаю, тебе необходим отдых.
— Я в прекрасном состоянии.
На первый взгляд так оно и было, учитывая, в каком положении его нога, не говоря уж о голове и расплывшемся синяке под глазом. Если бы не повязка на голове, Бекки сказала бы, что Клей выглядит значительно лучше, чем все последнее время. Глаза светились, чего Бекки и припомнить не могла, а на губах появилась задорная усмешка.
Бекки казалось, что от удивления по всему ее телу распространяется непонятное тепло. Инстинктивно она обхватила себя руками, как бы желая удержать это тепло. Неожиданно она обнаружила, что Джимми настойчиво дергает ее за юбку:
— Папа проснулся, значит, мы можем идти домой.
Бекки наклонилась и пристально посмотрела в его довольное лицо.
— Что?
— Ты говорила, что мы будем ждать, когда папа проснется, и пойдем все домой. Так пошли!
— Джимми, я имела в виду, что, когда папа проснется, ты попрощаешься с ним и я отведу тебя домой. Папа должен побыть в больнице, он еще не очень хорошо себя чувствует.
— А! Значит, мы вернемся и заберем его завтра.
Джимми подбежал к кровати Клея и быстро ощупал ее.
— Тебе нужна дома такая же специальная кровать?
— Нет, обойдусь обычной.
— Как у мамы?
— Как у мамы.
Мальчик удовлетворенно кивнул.
— Тогда мы придем завтра, возьмем тебя домой, и ты опять будешь жить с нами.
Глава третья
— Замечательная идея, сынок, — задумчиво кивнул Клей.
— Что-о-о? — прохрипела Бекки, глядя на него в изумлении. — Какая еще идея?
— Жить с вами, — ответил Клей, приподнявшись в постели с видом человека, принявшего важное решение.
Как ему, такому бледному и слабому, удался этот трюк, Бекки не поняла. Зато она поняла, что теряет контроль над ситуацией.
Она подняла руки, как будто пыталась остановить несущийся на нее поезд.
— Нет, Клей, нет. Во-первых, мне трудно представить, что тебе этого хочется…
— Напрасно. Я сделаю это с удовольствием. Спасибо за приглашение.
У этого дьявола хватило нервов подмигнуть ей здоровым глазом. Клей? Подмигнул? Секунду она глядела на него, ничего не понимая. Она никогда не видела, чтобы Клей кому-нибудь подмигивал. Это не в его характере.
Клей усмехнулся, словно хорошо понимал, что выбил почву у нее из-под ног.
Бекки собралась с мыслями.
— Нет, Клей. — Она постаралась придать твердость голосу. — Мы найдем кого-нибудь ухаживать за тобой и…
— Мама, — встрял Джимми, — ты разве не хочешь, чтобы папа остался с нами?
Бекки посмотрела на его удивленное лицо. Клей привлек Джимми к себе.
— Правда, мама, неужели ты не хочешь, чтобы я остался с вами?
Он смотрел на нее поверх головы сына, и глаза его были несчастными, как у таксы.
Бекки открыла рот, но оттуда вырвался какой-то писк. Она была слишком ошеломлена, чтобы объяснять что-то сыну или поставить на место Клея. Все семь лет, что она его знала, им невозможно было управлять. Теперь он менялся прямо на глазах. Чем объясняется эта пугающая метаморфоза?
— Понимаю, что ты работаешь, — продолжил он в ответ на ее молчание, — но больших хлопот я не доставлю. А как только доктор разрешит мне встать на костыли, я буду помогать тебе по дому.
— Ты? — В ее голосе появились визгливые интонации. — Как это?
— Правда. — Он простодушно поглядел на нее, но в глазах его прыгали чертики. — Буду делать все, что нужно.
— На костылях? — Голос ее снова стал ровным.
Клей пожал плечами.
— Ну, тогда научусь вязать.
— Ты смеешься?
