Испугавшись, что дальнейшее созерцание изысканного зада незнакомца может пробудить в ней еще более порочные фантазии, Соня отвела взгляд и подняла с земли сумочку.
— Я сам отнесу пакеты вниз. Ведь на вас все те же самые, очень изящные, но такие опасные туфли, — сказал незнакомец с дружелюбной улыбкой.
— Пожалуйста, не беспокойтесь.
— Да ладно, что уж там… Я так понимаю, вы остановились в домике Лонга?
— Да… А вы знакомы?
— И весьма близко.
— Правда? И насколько близко? — Соня осеклась, поняв, что задала весьма двусмысленный вопрос. Оранжевого незнакомца просто невозможно было представить в роли гомосексуалиста.
Парень рассмеялся, и голубые глаза ярко вспыхнули, как это бывает только у очень веселых людей.
— Нет, не настолько близко, как вы подумали. Порой пропускаем вместе по стаканчику, когда он здесь бывает. Я живу вон там, — он кивнул в сторону домика с лазоревой крышей. — На данный момент. Хозяин позволил мне поселиться здесь, пока я у него кое-что ремонтирую.
— Очень живописный домик, — похвалила Соня.
— Да. Ему нравятся яркие цвета. А вам? Вы знакомая нашего достопочтенного мэтра моды? Или клиентка?
Соня поняла, что надо поскорее заканчивать этот разговор, а не то она может произвести на своего привлекательного соседа неправильное впечатление. Она даже представить себе не могла, что случится, если он начнет по-соседски захаживать к ней в гости.
— Нет, я едва знаю мистера Лонга, если честно. Но я… — Она засомневалась, стоит ли рассказывать этому, в общем-то совершенно не знакомому ей человеку, детали своей биографии. — Я знаю одного из его деловых партнеров. Она попросила, чтобы Лонг позволил мне провести здесь выходные. Мне… надо было уехать из Сиднея на пару дней.
— Понятно. Городская жизнь заела?
— Что-то вроде этого, — отозвалась Соня.
Мужчина с мудрым видом кивнул, и тут Соня поняла, что он немного старше, чем показался ей с первого взгляда. Тридцать, а может, и тридцать с хвостиком.
— Я прекрасно представляю, что вы чувствуете, — грустно проговорил незнакомец. — Но два выходных дня ничего кардинально не изменят. От Сиднея нужно держаться вдали гораздо дольше.
— Я должна вернуться туда в понедельник, — вздохнула Соня. — Так что выходные — это все, что у меня есть. Послушайте, я не хочу показаться невежливой, но я чертовски устала и просто мечтаю принять душ. Поставьте, пожалуйста, сумки у двери.
— Ладно, — согласился оранжевый, и Соне показалось, что он несколько разочарован. Может быть, он надеялся, что она пригласит его зайти выпить или еще что-нибудь…
Она даже попыталась представить себе, что было бы, если бы она позволила своему чрезвычайно сексапильному соседу заглянуть вместе с ней в домик Лонга. Интересно, как бы он себя повел? Сорвал одежду на пороге и овладел Соней в коридоре? А если бы осмелился это сделать, как бы поступила она?
Однако обитатель домика с лазоревой крышей покорно поставил сумки у двери и повернулся к Соне.
— Кстати, меня зовут Ричард, — сообщил он. — А вас?
— Соня. Очень приятно.
— Красивое имя. Ну что ж, Соня, если вам что-нибудь понадобится, только свистните. Я всегда рядом. Вы умеете свистеть? — поинтересовался он, провокационно улыбаясь. — Нет? Ну что вы, это так просто. Вытяните вперед свои хорошенькие губки и дуйте что есть сил.
Он улыбнулся и быстро зашагал прочь.
Глава 4
Через пару минут Ричард уже сидел на крыльце домика с лазоревой крышей, попивая пиво и изо всех сил стараясь не думать о том, как его новая соседка принимает душ.
Бесполезная трата сил. Он думал о Соне с тех пор, как она улыбнулась ему из машины, и каждая клеточка его организма страстно стремилась к ней.
Уже шесть месяцев, как он жил здесь, на «Уединенном пляже». Шесть месяцев непорочной, холостяцкой, даже монашеской жизни. Поутру Ричард выходил к океану и катался на серфе. После ужина, который он всегда готовил сам, молодой человек читал книги или слушал музыку. У него даже не было телевизора, и газет он не покупал. Время от времени, когда наезжал Лонг, Ричард отправлялся к нему, и они вместе ужинали и выпивали бутылку вина. Задерживаться было ни к чему. Бесконечные жалобы Лонга на клиентов или любовников не доставляли Ричарду никакого удовольствия, как и воспоминания о том времени, когда он сам был его клиентом.
Ричард понимал, что его своеобразный отпуск от реальной жизни когда-то закончится, но думал, что это произойдет, только когда он сам того пожелает. Он страстно хотел, чтобы внешний мир еще ненадолго оставил его в покое, и уж точно не стремился к тому, чтобы его внимание заняла некая взбалмошная рыжеволосая горожанка, которая приехала разрешать свой жизненный кризис.
Какая разница, что у нее за проблемы — развод ли, сексуальное домогательство, непристойное поведение мужчин или еще что-то, для осознания чего требуется уединение и молчание. А потом адвокаты берут за шкирку несчастных мужей или любовников и делают из них отбивную на суде, высасывая все до последней капли как в эмоциональном, так и в финансовом смысле.
Ричард нахмурился. Нечего попусту сетовать. Дженни можно только поблагодарить за то, что она вчинила ему иск и заставила его пересмотреть жизненные ценности. И Ричард наконец понял, чего хочет на самом деле, только у него на это ушло без малого полгода.
До сегодняшнего дня он меньше всего мечтал о сексуальной карусели. Переспать с соблазнительной, но явно чем-то расстроенной Соней — плохая идея.
Вся беда в том, что эта девушка тоже его хочет, Ричард это чувствовал. При этом она не хочет, чтобы он ее хотел. Это тоже очевидно, но совершенно непонятно. Ричард никогда не сталкивался с женщинами, которые одновременно и хотели бы его, и сопротивлялись естественному желанию. В крайнем случае, они просто набрасывались на него или давали понять, что доступны. Такова была сила его притягательной внешности и толстого кошелька. Ага, а ведь Соня-то не знает, что у него водятся деньги!
Он нахмурился. Может, она из тех девушек, что поддаются страсти, только если мужчина богат или знаменит? Такие особы существуют, это он знал точно. Но что-то говорило ему, что Соня — не этой породы. Она так трогательно краснела, что просто не могла оказаться хладнокровной, ориентированной на деньги хищницей. Но тогда почему она отослала его прочь, а не пригласила зайти, как сделали бы на ее месте большинство женщин?
Из всех возможных ответов на этот вопрос только два не ущемляли его мужское самолюбие. Возможно, она поклялась держаться от мужчин подальше, так же, как сам Ричард поклялся сторониться женщин. Или ее жестоко обидел какой-нибудь мерзавец, и она больше не доверяет представителям противоположного пола. И это он тоже вполне мог понять. Потому и соврал ей, будто не он владелец домика с лазоревой крышей…
