— Это и еще дата. Я приблизительно знала месяц и год, а там было написано: 1944.
— И что же вы тогда стали делать? — В голосе Керка звучало уважение. Он нашел ее умственные способности интригующими.
— Я связалась с моим другом здесь, в Аризоне, и мы попытались найти компанию, занимавшуюся перевозками грузов. Выяснилось, что она, к сожалению, уже давно не занимается бизнесом. Но затем я узнала тот самый знак на вашем складе, который был вынесен на аукционную продажу.
— И что, — улыбнулся Керк, — вы всегда так успешно ведете дела?
— Мне бы хотелось, чтобы так и было… — задумалась Энди. — Так что же, карусель принадлежит мне?
— Вам? — Керк удивленно поднял бровь. — А разве она уже не моя?
— Это детали, и я предлагаю их обсудить. Теперь вы знаете историю и моей жизни, и этой карусели. Вы готовы обсудить нашу будущую сделку?
Керк внимательно смотрел на нее и думал, что никто не смог бы так естественно играть, видимо, она действительно говорила правду. С одной стороны, она была очень привлекательна, но нельзя же абсолютно довериться человеку, только основываясь на этом факте, тем более что они всего лишь недавно познакомились.
— Кто такой Роберт? — Керк решил потянуть время.
— Роберт Майлз. Он старый друг, я знаю его с детства.
— Друг вашего деда?
— Да. — Энди дотронулась до сережки в ухе. — Он мне очень помогает. Поскольку его имя широко известно среди коллекционеров, он собрал группу инвесторов для нашей с вами сделки. Все, что мне нужно теперь, — получить у мистера Форрестера согласие на продажу его карусели.
— Думаю, с этой сделки вы получите неплохие комиссионные.
— В обычном случае так бы и произошло, — жестко сказала она, — но сейчас я действую как добровольный помощник между покупателем и продавцом. Думаю, карусель очень дорогая, а я, как вы уже знаете, берегу деньги, особенно чужие.
— Я не думаю, что мы с вами договоримся.
— Что? Я вас не понимаю.
Керк поднялся, сунул руки в карманы брюк и подошел к окну.
— Вы же еще не видели содержимого ящиков. Почему вы думаете, что карусель находится там? И почему вы считаете, что она собрана на складе полностью?
Энди вынуждена была признать, что он очень здраво рассуждает. Но она считала, что сейчас есть шанс договориться о разумной цене. Если же тянуть время, то цена может вырасти до безумных размеров.
— Это риск, но я иду на него.
— И исходя из вашего риска, — Керк внимательно смотрел на нее, — вы боитесь завышенной цены?
— Верно. Вы абсолютно правы.
— А что делает эту карусель такой ценной? — медленно спросил он.
— Это трудно объяснить… — Энди покраснела и поднялась. — Разумеется, надо сначала собрать ее…
— Да? А что это меняет?
Черт, подумала она, уставясь прямо на него. Холодный расчетливый взгляд Керка гипнотизировал ее. Неужели все труды ее деда пропадут? Нет, она должна бороться до последнего.
— Разница, мистер Форрестер, во внутренней ценности каждого человека. Разобрать эту карусель на части — все равно что разрезать «Мону Лизу» на миллион кусочков и продать их на сувениры. — Ее голос дрожал. — Это кощунство!
— Как вы думаете, — улыбаясь спросил Керк, — сколько мы можем получить за такие кусочки? Может, положить каждый в фиолетовую коробочку и выставить их в рождественском каталоге Неймана Маркуса?
— Фиолетовый цвет — неплохо. — Энди решила, что его улыбка заразительна. — Но в Рождество лучше будут продаваться красные упаковки. Вы покупаете краски, а я раскрашу коробочки.
Заметив, что ее настроение улучшилось, Керк присел на кровать.
— А когда мы закончим продавать кусочки «Моны Лизы», то сможем взяться за что-нибудь другое. Как насчет Ренуара? Думаете, он будет продаваться успешно?
— Послушайте, — Энди положила руку ему на плечо, — я абсолютно серьезна насчет карусели. Как произведение искусства все ее части должны быть собраны вместе.
Без задней мысли она поправила рукав его рубашки. Даже вопреки его неподобающему поведению в делах Керк нравился ей. Действительно нравился.
Керк покраснел и отодвинулся.
— Думаю, вы правы. Можете ли вы порекомендовать кого-либо для сборки карусели?
— Это должен быть эксперт! Неспециалист может сломать старину восемьдесят девять.
— Как скоро можно собрать все части воедино?
— Десять дней. — Энди в задумчивости наклонила голову набок. — Да, десять дней при хорошей организации и полной комплектации. Надо посмотреть все коробки и удостовериться, что ничего не пропало. Существует также возможность того, что из-за сухой погоды в дереве образовались трещины. В таком случае необходима будет реконструкция карусели, в особенности самих лошадей.
Энди показалось, что выражение его лица смягчилось.
— Мне нужен лучший специалист. — Керк смотрел прямо на нее, скрестив руки на груди. — Когда вы можете начать?
— Благодарю вас, но у меня уже есть работа. Кроме того, работа на вас вызвала бы конфликт интересов покупателя и продавца.
А она не так проста, решил Керк.
— Может быть, вы хотите, чтобы работа была плохо сделана?
— Конечно, нет. Но…
— Тогда позвоните этому вашему другу Роберту и скажите, что будете работать на меня и что это никак не будет расходиться с его интересами. Разумеется, я оплачу ваше время и расходы. Если же он поинтересуется вашими собственными интересами, то можете сказать, что это всего лишь предлог для того, чтобы вкрасться ко мне в доверие, чтобы я продал ему желанную игрушку.
— Все это звучит ужасно… цинично, — сказала Энди.
— Но зато правдоподобно, — возразил Керк, — а как иначе вы хотите получить желаемое?
— Честной сделкой, как же иначе? — удивилась Энди. Самым ужасным при этом было то, что Керк предложил то же самое, о чем она сама думала за мгновение до того, как прозвучали его слова…
И это еще не все. Не самое ужасное! Намного хуже было то, что ее тянуло к этому человеку. Не потому, что он был владельцем огромной компании, это было нечто совершенно другое, ее притягивало и манило к нему. Ей хотелось заботиться о нем, пожертвовать ради него всем, сделать для него все, что он захочет, только для того, чтобы он заметил ее.
Испугавшись своего возбуждения, Энди попыталась сконцентрировать внимание на своих руках, ковре, ножках стола, на чем угодно, только чтобы перестать думать о Керке. Хотя ее воображение уже нарисовало его портрет: сильный человек, настоящий мужчина, но уязвимый и ранимый, как маленький мальчик!
Таким был Х. Керк Форрестер, и Энди знала, что она не заблуждалась. На людях он вел себя совсем как сейчас с ней: стоит перед ней, самодовольный, и ждет, что она согласится работать на него.
