– Майкл, – сказала я. – Это я.
– Миа!
Кажется, он был очень рад меня слышать. Нет, правда! Не думаю, что это всего лишь мое воображение. Судя по голосу, он не собирался давать мне от ворот поворот ради какой-нибудь Кейт Босуорт.
– Ну, как ты там?
– Все в порядке, – ответила я. И затем, решив покончить со всем сразу, выпалила: – Майкл, слушай, мне самой не верится, что я забыла про твой день рождения. Я – дура. Редкостная. Такое ничтожество, как я, свет не видывал.
И тут Майкл совершил нечто потрясающее. Он рассмеялся. Рассмеялся, понимаете?! Словно его день рождения – это сущий пустяк!
– Ой, да будет тебе, – сказал он. – Я же знаю, как ты занята все время. Кроме того, мы сейчас в разных часовых поясах. Так что не мучайся. Расскажи лучше, как ты там? Твоя бабушка все еще грызет тебя за речь о счетчиках для парковки?
Я прямо-таки таяла от счастья, растянувшись на огромном королевском ложе, прижав к уху телефонную трубку и слушая голос Майкла. Я не могла поверить, что он так мил со мной после того, что я натворила. И словно не было этой разлуки… Мы будто все еще стояли на моем крыльце, и снег пушистыми хлопьями падал на черные волосы Майкла, а Ларс бесился из-за того, что вынужден был мерзнуть, ожидая, пока мы с Майклом вдоволь нацелуемся.
Как я могла подумать, что Майкл мог увлечься какой-нибудь девицей с разноцветными глазами и доской для серфинга под мышкой? Я все еще не знала, влюблен ли он в меня, но была на сто процентов уверена, что я ему нравлюсь.
И, сидя в три часа ночи на огромной королевской кровати во дворце Дженовии, я поняла, что для полного счастья мне и этого достаточно.
А потом я спросила его, как он отметил день рождения, и он рассказал мне, как они ходили в «Красный Лобстер», и как у Лилли началась аллергия на салат с креветками, и им пришлось спешно ехать в больницу, потому что она раздулась, как Виолетта из «Вилли Вонка и шоколадной фабрики», и что Лилли теперь носит с собой шприц с адреналином на тот случай, если вдруг по недосмотру съест какой-нибудь морепродукт, и что родители подарили ему новый ноутбук, и что по возвращении в Нью-Йорк он подумывает создать музыкальную группу, потому что найти спонсоров для веб-журнала «Крэкхэд» стало непросто из-за того, что Майкл написал скандальную статью о том, какое фуфло Windows, и что теперь он перешел на Linox.
Видимо, большинство бывших подписчиков «Крэкхэда» опасаются мести Билла Гейтса и его приспешников.
Я была так рада слышать Майкла, что совершенно потеряла счет времени и очнулась лишь, когда он сказал:
– Эй, а ведь у вас уже четыре часа утра, да?
А меня совершенно не интересовало, сколько времени, до того я была счастлива.
– Ну да, – мечтательно ответила я.
– Тебе давно уже пора баиньки, – сказал Майкл. – Поспать нужно обязательно. Готов спорить, у тебя завтра уйма дел.
– Ага. – Я все еще наслаждалась музыкой его голоса. – Надо будет перерезать ленточку на церемонии открытия больницы. Потом обед с Историческим обществом Дженовии. Затем экскурсия по зоопарку и обед с министром культуры и его женой.
– Ничего себе! – воскликнул Майкл. – И что, ты каждый день так вкалываешь?
– Угу.
Я лишь вздохнула, больше всего на свете желая, чтобы он был тут, рядом. Тогда я могла бы заглянуть в его потрясающие карие глаза, услышать его потрясающий теплый голос и узнать точно, любит он меня или нет, ведь, по мнению Тины, это был единственно надежный способ узнать правду о чувствах парня.
– Миа, – настойчиво повторил Майкл. – Надо бы тебе поспать. Тебя ждет тяжелый день.
– Хорошо, – радостно согласилась я.
– Я серьезно, Миа, – сказал Майкл. Он мог говорить так авторитетно, прямо как Чудовище из «Красавицы и Чудовища», моего любимого фильма всех времен. Или как Патрик Свейзи в «Грязных танцах». Очень, очень волнующе. – Вешай трубку и быстро в постель.
– Нет уж, ты первый вешай.
Жаль, но он тут же стал куда менее строгим. Он заговорил таким голосом, который я слышала от него лишь однажды, когда мы целовались под окнами у моей мамы после Зимних Танцев.
Честно говоря, этот тон волновал меня даже больше, чем повелительный.
– Нет, – сказал он. – Ты первая.
– Нет, – ответила я, вне себя от счастья. – Ты.
– Нет. Ты.
– Вешайте сразу оба, – нагло влезла в наш разговор Лилли. – Мне надо позвонить Борису.
И тут мы быстренько попрощались и повесили трубки.
Но я абсолютно уверена, что Майкл сказал бы, что любит меня, если бы не Лилли.
Через десять дней я увижу его. Дождаться бы!!!!!!!
10 января, субботаКоролевская хроника
13.00–15.00
Обед с дженовийским Историческим обществом.
Бабушка иногда может быть такой подлой! Нет, серьезно. Представьте, она пнула меня, только потому что ей показалось, будто я задремала на пару секунд за обедом! Клянусь, у меня теперь синяк будет. Хорошо еще, мне некогда ходить на пляж, потому что появись я там, все бы сразу увидели отметину, которую она мне оставила и, возможно, позвонили бы в Общество защиты детей или еще куда-нибудь.
А я вовсе не спала. Я просто прикрыла глаза, чтобы дать им отдохнуть.
Бабушка говорит, что со стороны «этого мальчика» было совершенно безответственно не давать мне спать всю ночь, нашептывая сладкие глупости. Она говорит, что принц Рене никогда не поступает так со своими подружками.
Я решительно возразила, что на самом деле Майкл велел мне положить трубку, потому что очень обо мне заботится, и это я продолжала болтать. И что мы не нашептываем друг другу сладкие глупости, а у нас идут очень содержательные дискуссии об искусстве и литературе и о доминировании Билла Гейтса в индустрии программного обеспечения.
На что бабушка ответила только: «Фи!»
Сразу ясно, что она просто завидует, ей и самой бы хотелось иметь такого же умного и вдумчивого бойфренда, как у меня. Но этому никогда не бывать, потому что она слишком вредная, и к тому же парни любят девушек с настоящими, а не нарисованными бровями, как у нее.
Девять дней до того, как я снова окажусь в объятиях моего любимого.
10 января, суббота, королевская опочивальня в Дженовии
Я в таком восторге! Тина из-за растяжения не смогла пойти со всей семьей на лыжный склон и поэтому провела весь день в интернет-кафе, проверяя гороскопы своих друзей. Вчера она прислала мне по факсу гороскопы на меня и Майкла! Я подклеиваю их в мой дневник, чтобы не потерять. Они настолько точные, что у меня аж мурашки по спине.
