Книга Любимый бывший муж - Ивонн Линдсей

Оливия почувствовала его смятение, и ей захотелось обнять его еще сильнее. Врачи предупреждали ее, что у Ксандера будут перепады настроения. Это неотъемлемая часть процесса выздоровления после травмы, что он получил, таким образом мозг защищался.

– Ну что, позавтракаем на веранде? – спросила она как бы невзначай. – Может быть, ты накроешь на стол после того, как нальешь нам кофе, а я пока закончу с готовкой?

Не дожидаясь его ответа, она принялась собирать салфетки и столовые приборы, сложила все на большой деревянный поднос с загнутыми краями: если муж пошатнется, ничего не упадет. Конечно, она не сможет водить его за ручку все время, но кто сказал, что нельзя пытаться облегчить ему жизнь? Она открыла двери, ведущие на веранду, убедившись, что на пути не стоит ничего, обо что можно было бы споткнуться.

– В чем дело, Ксандер? – спросила она, увидев, что он замешкался.

– Я не знаю, какой кофе ты теперь предпочитаешь – с молоком или без, – ответил он бесцветным голосом, в котором звучала апатия, которой Оливия не замечала раньше, – даже после смерти Паркера он так никогда не разговаривал.

– С молоком.

Она повернулась к плите и принялась разбивать яйца на сковороду, надеясь, что он не заметил жалости в ее глазах.

Когда яичница была готова, она посыпала ее луком из собственного огорода, а затем красиво разложила на тарелки вместе с ломтиками лосося.

Ксандер стоял возле ступенек, облицованных плиткой, взгляд его был устремлен на вишневое деревце, посаженное им вскоре после переезда в этот дом.

– Видишь, оно выросло, – сказала Оливия, ставя тарелки на стол. – Помнишь день, когда мы его посадили?

– Да, помню. Хороший был день, – коротко сказал он.

Вот так, всего три слова – а ведь тот день был выдающимся. Вначале они от души повеселились, сооружая высокую клумбу из кирпича, наполняя ее землей и компостом, а потом, посадив вишню, отпраздновали это бутылкой шампанского и пикником на траве. А ночью долго занимались любовью.

Оливия почувствовала, как на нее нахлынули эмоции, и она поспешно сказала:

– Ну, пора завтракать, а то все остынет.

Она вспомнила грандиозные планы, что они строили относительно этого сада в тот день. Некоторые из них они успели осуществить до того, как их брак распался. А потом у Оливии не хватило сил довести все до конца: уж слишком большой был участок и на нем стоял еще коттедж с одной спальней – мастерская Оливии.

Ксандер вяло ковырял вилкой еду.

– Тебе не нравится? – спросила Оливия.

– Нет, все отлично, – ответил он. – Просто я не голоден, вот и все.

– У тебя что-то болит? В больнице говорили, что возможны головные боли. Тебе принести таблетки?

– Ливви, прошу! Перестань суетиться! – отрывисто произнес Ксандер, бросая вилку и вставая.

Оливия наблюдала, как он прошел на лужайку и остановился, широко расставив ноги, весь подобравшись, точно готовясь сражаться с какой-то невидимой силой.

Она ведь прекрасно знала, что Ксандер не терпел, когда ему указывали и давили на него или когда она принимала решения, не посоветовавшись с ним. Например, когда принесла домой Бозо – щенка из приюта для бездомных животных – или когда перестала принимать противозачаточные таблетки.

Но в этот момент он подошел к ней, и его рука, теплая, сильная и до боли знакомая, опустилась на ее плечо.

– Прости. Мне не следовало себя так вести.

– Все нормально. Наверное, я и правда перегибаю палку – постараюсь быть спокойнее. Я просто так люблю тебя, Ксандер. Когда я узнала об аварии, я жутко перепугалась. Подумать только, ведь я могла тебя потерять… – Она запнулась, не в силах продолжать.

– О, Ливви. Что же нам делать? – устало спросил он, вытирая большим пальцем с ее щеки слезу.

Она слабо покачала головой:

– Не знаю. Наверное, жить настоящим.

– Да, – кивнул он. – Это все, что в наших силах.

Ксандер снова сел за стол и доел свой завтрак. Он выглядел таким измученным, точно все его тело болело. Оливия указала ему на гамак под навесом:

– Может, протестируешь гамак, а я пока уберу со стола?

– Ах, Ливви, ты неисправима, – произнес он с улыбкой. – Хотя идея неплохая.

Улыбнувшись в ответ, Оливия начала собирать на поднос посуду.

– Еще кофе?

– Может, потом.

Она кивнула и вернулась на кухню. Внезапно она почувствовала всю безысходность сложившейся ситуации. Когда Ксандер вышел в сад, она испугалась, что он вспомнит тот роковой день, когда они с Бозо и Паркером играли во дворе. Оливии почудилось, что она вновь слышит, как Ксандер кричит, приказывая сыну остановиться. Тогда что-то в его голосе заставило ее бросить испачканную краской кисть прямо на пол, выбежать во двор… и в тот же миг раздался пронзительный визг тормозов.

Оливия вздрогнула и, чтобы не думать обо всем этом, принялась энергично отскребать чугунную сковородку, вымыла до блеска плиту, а затем бросила через окно взгляд на спящего в гамаке мужа. Подходящее время, чтобы забрать с чердака старую одежду Ксандера и отнести ее в спальню, ведь он считает, что это его комната.

«Так и есть, мы снова живем вместе, – сказала себе Оливия. – И место Ксандера – рядом со мной».

Взяв из коробки его вещи и направляясь к двери, она не удержалась и мельком бросила взгляд в темный уголок, где хранилась память о ее ребенке. Слезы защипали глаза, и ей пришлось собрать волю в кулак, чтобы заставить себя успокоиться. Нет, она не станет плакать. «Не сейчас, не сейчас», – повторяла она, спускаясь вниз.

Она развесила на свободные вешалки его одежду. Вещей оказалось немного. Но вряд ли ей теперь удастся нанести второй визит к нему домой, по крайней мере в ближайшее время. Придется обходиться тем, что есть.

Ксандер проснулся внезапно, не понимая, где он находится. Однако, поняв, что он лежит в гамаке в своем саду, расслабился и принялся оглядываться вокруг, отмечая те изменения, что произошли за годы, стертые из памяти. Следовало признать, они проделали неплохую работу по обустройству. Еще бы неплохо вспомнить все это, а то он в собственном доме чувствует себя чужаком.

Он осторожно сел и спустил ноги на землю. Интересно, где Оливия, – в окне кухни ее не было видно.

– Ливви? – позвал он, входя в дом.

Над головой заскрипели половицы, и послышались быстрые шаги по лестнице.

– Ксандер! Все в порядке?