– Извини, – шепнул он и осторожно придвинулся, чтобы поцеловать меня. – Я с ней уже поговорил. Но она так рада из-за малыша!
– Приблизительно через пять месяцев она может хоть целыми днями сюсюкать с Колином, но пока…
– Понял.
Питер выпрыгнул из грузовичка и обогнул его, чтобы помочь мне выбраться наружу: ненужный, но очень приятный жест. Он захлопнул за мной дверцу и взял меня под руку.
– Ты обходительный лишь потому, что боишься, как бы тебя не увидела мать.
– Точно! – подтвердил он и, погладив меня по плечу, повел к дверям таверны.
Я невольно засмеялась, встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.
Стоило нам перешагнуть через порог, как на нас налетела его матушка.
– Мерси! Красавица моя! Какой счастье!
Она сделала над собой усилие, чтобы посмотреть мне прямо в глаза, а не сразу устремлять взгляд на мой округлившийся животик.
– Ладно, не стесняйтесь, – разрешила я, и будущая бабушка резво бросилась ко мне и прижала обе ладони к моему животу.
– Здравствуй, мой маленький Колин! Бабушка тебя обожает, мой малыш.
– Ой, ма, хватит, – потребовал Питер.
Он тоже сиял от гордости, и я не смогла сопротивляться приливу радостного тепла. Я все-таки люблю Питера – и ребенка, которого вынашиваю.
– Садись, Мерси, – защебетала мать Питера. – А ты пойди погуляй, – добавила она, обращаясь к сыну. – Мне надо посплетничать с твоей нареченной о нашем, о девичьем.
Питер уставился на меня. Вопрос о том, уходить ли ему, читался на его лице, будто был написан афишным шрифтом.
– Не волнуйся, я в порядке, – сказала я ему.
– Не переусердствуй, – предупредил Питер маму.
– Брысь! – отозвалась она шутливым тоном, хотя приказ ощущался вполне ясно.
– Вернусь через час, – заверил он меня и направился к выходу.
Миссис Тирни последовала за ним и заперла дверь.
– Теперь нам никто не помешает, – объяснила она. – Я мигом принесу чаю.
Мне, если честно, пить не хотелось, но я подумала, что чашка поможет мне занять руки. Я очень любила маму Питера. Я знала ее практически всю свою жизнь и чуточку побаивалась. Она имела весьма четкие взгляды на то, что хорошо, а что плохо, и воплощала их в реальность железной рукой. Вероятно, данная способность развилась у нее с годами – ведь она частенько урезонивала перепивших клиентов, но это всегда меня немного нервировало.
– Спасибо, – ответила я.
Спустя три минуты она вернулась с чайником и двумя массивными кружками. От запаха мяты меня затошнило, но я решила ничего не говорить. Мать Питера тоже молчала, разливая напиток и одновременно не сводя с меня глаз. Она пододвинула кружку ко мне, и я вцепилась в нее, радуясь возможности согреть пальцы.
Выждав несколько секунд, женщина отхлебнула чай и задумчиво произнесла:
– Что ж, девочка… Теперь в твоей жизни произошло немало перемен.
Она была права, подумала я и послушно кивнула головой.
– От твоей сестры есть известия? Как ей нравится в Калифорнии? – вдруг выпалили она.
Мы придумали целую легенду, чтобы объяснить исчезновение Мэйзи. По нашей версии, после разрыва с Джексоном Мэйзи решила посмотреть, как живется на западном побережье. Даже Питер ничегошеньки не знал. Я вспомнила семейный совет, в котором приняли участие Айрис, Эллен, Оливер и я. Мы оставили Питера в неведении – ради его же безопасности. Сейчас я предположила, не устроили ли они подобное совещание лет двадцать назад, поклявшись защитить меня от правды и не говорить, что моя мать жива.
– У нее все замечательно, – начала я. – Мэйзи размышляет над тем, не осесть ли ей ближе к Сан-Франциско или перебраться в Лос-Анджелес.
– Странно, что стоило твоему дяде вернуться из Калифорнии, как твоя сестра уехала в тот же штат.
– По городскому уставу Саванны, в городе может одновременно проживать только строго ограниченное число Тэйлоров, – отшутилась я.
Ее губы изогнулись в едва заметной улыбке.
– А тебе ведь недолго осталось носить фамилию Тэйлор, верно? Ты станешь одной из нас. Тирни.
Я поежилась. Тетя Айрис и мама Питера столковались между собой и добивались, чтобы мы с Питером поженились. Им хотелось, чтобы ребенок родился в полной семье, но мне становилось нехорошо от одной мысли о том, что помимо прочего мне придется организовывать свадьбу.
– Миссис Тирни… – промямлила я.
– Не надо называть меня «миссис Тирни». Ты – взрослая женщина, а не двенадцатилетняя девочка. И тебе не обязательно называть меня мамой, но мне бы хотелось, чтобы ты начала называть меня по имени.
У меня в голове моментально возникло лицо собственной матери, а в ушах зазвучал ее голос, произносивший сокровенное слово. Будет ли она рядом при рождении моего сына? Мне безумно хотелось увидеть ее снова. Я не сомневалась, что если бы мне удалось убедить ее вернуться домой и встретиться с Айрис и Эллен, мы бы все уладили. И, конечно, докопались бы до того, с помощью каких уловок Джинни смогла обмануть или принудить тетушек действовать с ней заодно.
Я помотала головой и сосредоточилась на нынешней неловкой ситуации.
– Хорошо, Клер, – неуверенно пробормотала я.
Для меня это имя прозвучало непривычно, но я решила не спорить с пока еще неофициальной свекровью.
– Ничего сложного, верно?
– Нет, просто я…
– Ты не хочешь, чтобы будущая свекровь совала свой нос в твои свадебные планы. Не беспокойся, дорогая. Мне все равно, где пройдет свадьба и кто будет скреплять ваш союз. Меня не интересуют платье, цветы или торт. Мне важно лишь то, чтобы церемония произошла в самое ближайшее время. Ведь скоро будет заметно, что ты беременна.
– Не понимаю, почему это важно.
– Из-за фотографий, милая, – безапелляционно заявила она. – Подумай сама, Мерси. Вам с Питером сейчас на это наплевать. Но спустя лет пять перед Колином возникнет серьезный вопрос – вопрос о родителях.
Я ничего не сказала, но она почувствовала мою реакцию.
– Ты ведь хочешь выйти замуж за моего сына?
– Разумеется, хочу. – Я помялась и добавила: – Но у меня такое чувство, что я уже не управляю своей жизнью. Я бы с удовольствием притормозила процесс. Пусть все идет в том темпе, который выберу я.
– Извини, Мерси, но тебе надо понимать, что ты входишь в супружеский мир. Твое время больше тебе не принадлежит. Но я не стану на тебя давить. По крайней мере еще неделю другую, – пообещала она, подмигивая мне.
Я сделала глоток чая – и сразу об этом пожалела. Вкус оказался отвратительным. На меня накатила волна тошноты. Миссис Тирни… Клер… протянула руку и отняла у меня кружку.
