Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
В каптерке для сторожей тетя Паша налила в чайные чашки самогона. На одной тарелке разложена тюлька, которой Вера отрывала головки с внутренностями и аккуратно укладывала хвостиками к краю, а остальное бросала на кусок газеты для бездомных кошек. На другой – нарезанный хлеб, петрушка и мясистые помидоры, яйца. Тетя Паша чистила картошку в «мундире» под свои рассуждения:
– Вот спроси, чего хорошего я видала? А ничего. Не помню ни одной настоящей радости.
– А дети? – спросила Вера, моя руки.
– А шо дети? Радость, да. А кормить-одевать, шить-стирать? Веришь, не помню ни одного дня, шоб я отдыхала. Даже в праздники. Ну, давай.
Выпили. Картошка теплая, помидоры сладкие, а тюлечка… Вера, оказывается, страшно хотела есть.
– Жизнь моя тока и была: дом та работа, – делилась тетя Паша. – Отмантулишь на заводе, еле ноги тащишь, а дома еще больше работы. Нечего вспомнить. Ни одного красивого платья не носила. Не, были, конечно, платья, тока не такие. Теперь одна живу. Муж сдох, прости Господи… Дети черт-те где, даже не звонят. Свободная… А платье и щас не могу купить, да оно уж и без надобности.
– Ой, я пьяненькая.
– А ты кушай. Выпить граммульку та покушать – это ж здоровье. Шо ты лыбишься? Врачи советуют: сто грамм в день для сердца полезно. Ну, давай. Чокаться не будем, помянем моего мужа, раз припомнился, шоб ему в гробу икнулось. Ох, и скотина был… царство ему небесное. Смешно тебе?
– За что вы его так ругаете? – хихикала Вера.
– Яичко бери… Худючая ты, Верка, одни кости. А мужа разве ж я ругаю? Шо ты! Десять лет как сдох, спасибо ему, на старости лет дал пожить спокойно. Прямо у калитки замерз пьяный, а зима… Веришь, я так плакала, так плакала… от радости. И как его пережила? Гонял – страшно, босиком от него убегала по снегу. А теперь я – кум королю, шо хочу, то и делаю. Сватались ко мне, тока на шо они мне сдались. А ты как?
– Да так, – Вера раскраснелась, ее клонило в сон.
– Растакалась. Скрытная ты, Верка. Шо ты все молчишь? Плохо без матери?
– Привыкла… Теть Паша, вы меня не возьмете на квартиру?
Та удивленно откинулась на спинку стула. Молчаливая и вежливая Верка ей нравилась. Слухи-то разные ходили, будто у нее кто-то был (как не быть у такой красавицы), будто сделала она аборт (дело-то житейское), будто ничего с тем хахалем не сладилось (кобель, что взять), и мать умерла недавно. Но одни слухи. Пробовала тетя Паша у Лидки-вертихвостки вызнать, так та так налетела, что всякая охота утолить любопытство отпала: сто слов в минуту и угрозы, что она, Лидка, разберется, кто тут сплетни сеет. С другой стороны, хорошая у Верки подруга, тетя Паша в глубине души зауважала Лидку, хотя обидела ее эта дамочка.
– Ты же местная, у тебя должна быть жилплощадь, – наконец задумчиво произнесла она.
– Так получилось, – развела Вера руками.
Она еще и беззубая, эта Верка. Какая ж сволота у нее жилплощадь оттяпала? Тетя Паша, как всегда, делала собственные выводы, стоило ей узнать самую малость, как вступала в силу теория догадок.
– Ладно, – сказала. – Переезжай. Тока удобства во дворе (Вера махнула рукой, мол, ерунда). А так у меня – рай. Домик, флигель, четыре сотки… Слушай, я тебя у флигель поселю, там тепленько, если натопишь. Ты мне мозолить глаза не будешь, а я тебе. От за то и выпьем.
– Теть Паша, спасибо. – Вера кинулась обнимать ее.
– Брось… – Она шумно вдохнула носом воздух после глотка самогонки, потянулась за куском помидора. – Ну и крепкая! Разве ж сравнить с магазинной! Переезжай, Вера, хочь завтра, раз у тебя не сложилось. Бог сказал, шо надо делиться, когда у тебя все есть.
Спустя пять минут Вера шла по улице. По вечерам уже прохладно, к тому же целый день стояла пасмурная погода. Она застегнула пуговицы пиджака и шла, не торопясь, к парку. Улица казалась одинокой, как Вера, иногда мимо проходили быстрым шагом прохожие. Около банка стояла милицейская машина с выключенными фарами и темными окнами. Пусто, тихо…
А вот и парк. Вера слилась с оградой, растворившись в ветках сирени, с едва шевелившимися от ветерка крупными листьями. Отсюда ей видна площадка перед парком, освещаемая несколькими фонарями, которые и горели-то не в полную мощь, а так тускло, так тоскливо…
Около двери лежал Филя, существо непомерно огромное, с головы до ног темно-серый с одним седым клочком на шее. Завидев хозяина, Филя нетерпеливо замяукал. Кота Сергей нашел возле подъезда маленьким, несчастным и беспомощным. Взял домой вроде не из жалости и не из любви к животным, взял и взял. За четыре года между ними установились нормальные отношения: друг другу не мешают. Впрочем, Филя считает себя хозяином и требует внимания, но если внимание ограничивается едой и кошачьим туалетом, можно сказать, каждый живет сам по себе.
– Ну, заходи, бабник бесстыжий.
Филя вошел первым, проскользнув между ног хозяина, и, громко мяукая, направился в кухню к своей миске. Сергей, не обращая на него внимания, быстро прошел к телевизору, лихорадочно искал пульт, нашел.
Еще не появилось изображение, а голос перечислял приметы. Высветилось фото. Сергей всматривался. Черты все больше и больше оформлялись… Это она! Родинка на подбородке в форме восьмерки. Это она, нет никакого сомнения!
– …была в оранжевое платье…
Оранжевое? Помнится, платье такого цвета он ей дарил. Но платья не показали, может, на ней и не его подарок.
– …темно-коричневые туфли…
Эта скандальная девица обожала немыслимо яркие цвета, напялить могла такое – во сне не приснится. Но что удивительно, ей шли яркие, кричащие шмотки, подчеркивающие оригинальность натуры. Натуру, правда, выдержать было тяжело, в конце концов, Сергей сделал ручкой: пока и навсегда.
– …шейный шарф из легкой ткани коричневого цвета…
Когда дарил платье, она визжала от восторга, забыв о ссоре… Вот, еще подробность припомнил: они поссорились с Лорой. Инициатором была она, как, впрочем, и всегда. Из-за чего возникла ссора, не помнил, но всплыла еще деталь: съездил ей по физиономии (пьян был). Эта чертова кукла могла вывести из себя ангела небесного.
– …обнаружена зеленая сумка из натуральной кожи…
А при ком ударил? Кто был с ними в… Забыл даже, где пили. Потом ездил в Москву, там и купил платье. Честно говоря, не собирался мириться, только хотел компенсировать синяк. «Синяки проходят – шмотки остаются», – так она сказала и затащила Сергея в постель. Лора не желала прерывать связь: отдать такой жирный кусок? Еще чего! Строила отношения однозначно: спишь – плати, вцепилась в него когтями, но достала. Так при ком же он ударил ее?
– …всех, кто знает что-либо о…
Они встречались полтора месяца. Разрыв Лора приняла, мягко говоря, неохотно. Плакала, угрожала, звонила, караулила. Он не мог ни с одной девушкой встречаться – Лора выпрыгивала как черт из ада и закатывала сцену. Выручил Вадим. Поговорил, пригрозил, дал денег, что, собственно, и надо было.
Ознакомительная версия. Доступно 23 страниц из 111
