– Поздравляю с повышением, – сказал Логан.
Мейнард снова махнул рукой, на этот раз пренебрежительно. Русоволосый, подтянутый, спортивного сложения, он выглядел гораздо моложе своих пятидесяти лет.
– Предпочитаю считать себя директором-распорядителем. Знаешь, большинство наших стипендиатов сами себе голова. Каждый из них лучше кого-либо другого знает свою область исследования, свой маленький удел. Я – всего лишь администратор.
Такая самоуничижительная оценка собственной роли не обманула Логана. Пусть Мейнард и был лишь администратором, но он обладал огромной властью и мог воспользоваться ею в случае необходимости. Да, «Люкс» исполнял функции «мозгового центра», но оставался при этом частной корпорацией, для которой не на последнем месте стоял вопрос прибыли. Организация, конечно, получала солидные гранты, ей выдавались ежегодные поощрительные стипендии и выделялись фонды для проведения академических исследований в различных областях, но обеспечивалось это все только за счет постоянных доходов. Об этом редко говорилось, но каждый стипендиат знал: самое эффективное исследование – то, которое в конечном итоге находит практическое применение. Интересно, подумал Логан, был Мейнард одним из тех троих, кто голосовал за его приглашение сюда, или выступал против.
– Ты, конечно, хотел бы поговорить об Уилларде Стрейчи, – сказал Мейнард, устраиваясь в кресле.
Логан кивнул.
– Какая ужасная история. – Мейнард покачал головой. – Ужасная.
– Грегори сказал, что ты в курсе того, над чем Стрейчи работал в последнее время.
– Ммм… да. – Мейнард откинулся на спинку кресла и сложил руки на груди. – Ты, может быть, помнишь, что его специализацией были СУБД.
– СУБД?
– Да. Системы управления базами данных. Он добился больших успехов в совершенствовании модели реляционной базы данных, созданной Эдгаром Коддом и другими. «Параллакс», база данных самого Стрейчи, был одним из прорывных приложений начала восьмидесятых.
– Продолжай, – кивнул Логан.
– «Параллакс» – это администратор базы данных с встроенным языком программирования, разработанным самим Стрейчи. Стал своего рода легендой благодаря скорости, расширяемости и небольшому дисковому пространству – это не громадина наподобие, например, DB2. Был популярен с мини-компьютерами VAX, которыми в то время пользовались во многих кампусах. То есть лет тридцать тому назад, – Мейнард пожал плечами. – О том, как изменились с тех пор языки программирования, не стоит и говорить.
– И Стрейчи пришел к выводу, что лучшие годы остались позади. Ты это пытаешься сказать?
– Не думаю, что он представлял все именно так. Стрейчи очень гордился сделанной работой. А еще он был настоящим ученым академического типа: для него ценность исследования заключалась в самом факте научного поиска… – Мейнард помолчал, словно не зная, стоит ли продолжать. – Вообще-то, если хочешь знать, это у «Люкса» были с ним проблемы.
Логан нахмурился.
– Не понимаю.
– Как я уже сказал, программирование сильно изменилось. В наше время это объекты, наследование классов, скриптовые языки. Те самые новшества, которые обеспечили революционный прорыв «Параллакса» при его появлении, впоследствии затруднили его модернизацию. И, давай будем смотреть правде в лицо, «Параллакс» устраивал Стрейчи таким, каким был. Он просто продолжал совершенствовать свое детище, тогда как многие более крупные клиенты шли дальше.
– И их деньги уходили другим.
Мейнард болезненно поморщился, но кивнул, соглашаясь с собеседником.
– В любом случае Стрейчи был накрепко связан с «Люксом». Здесь он стал старшим стипендиатом. Здесь добился успехов, которыми мы все гордились. Хотя он вполне мог бы уйти в отставку с полным пансионом, мы были только рады, чтобы его работа по реляционной базе данных продолжалась. Но наверху решили, что такое исследование может рассматриваться только как побочное.
– Другими словами, как хобби, а не оплачиваемая работа.
– Платили ему как и прежде, но несколько месяцев назад мы поступили с Уиллардом так, как поступаем со всеми нашими стипендиатами, которые отходят от своего основного исследования. Мы нагрузили его еще и административными обязанностями, причем такими, которые могли принести «Люксу» непосредственную выгоду.
– Как поступают со штатным профессором, переводя его на должность помощника декана.
– Примерно так.
– Ты можешь сказать, в чем состояли эти административные обязанности? – спросил Логан.
– Предложение, вообще-то, исходило от Роджера Карбона. Уилларда назначили ответственным за реставрацию Западного крыла, которое, как ты, наверное, знаешь, не обновлялось целую вечность. Последние несколько лет им фактически не пользовались. Дело не в том, что находиться там небезопасно, но оно определенно требует полного переоснащения и приведения в соответствие с требованиями двадцать первого века. Не мне тебе говорить, что потеря таких площадей сильно затруднила нашу работу, несмотря даже на расширение служебных построек. Так что восстановление Западного крыла стало для «Люкса» задачей первостепенной важности.
– Уиллард Стрейчи тоже считал это важным?
Мейнард пытливо посмотрел на Логана.
– Если ты думаешь, что Уиллу не нравилось это поручение или он рассматривал его как нечто недостойное, своего рода понижение, то ты сильно ошибаешься. Он знал, как работает «Люкс», и страстно увлекался архитектурой. У него появился шанс взять прекрасный архитектурный образчик конца девятнадцатого века и перепрофилировать его в современное и утилитарное пространство. Уилл не собирался пачкать руки, орудуя пневматическим молотком – он занимался проектированием функциональности, пытаясь сбалансировать практическое с эстетическим. Как бы выступал в роли домовладельца, объясняющего подрядчику, что он хочет получить, но, разумеется, при совсем другом порядке величин. С ним, конечно, работал архитектор – уточнял проекты, занимался инженерным обеспечением, – но идеи рождал Стрейчи. И, судя по всему, работа пришлась ему по душе. Я, естественно, виделся с ним не каждый день. Тебе надо поговорить с мисс Миколос.
– Кто такая?
– Ким Миколос, его ассистентка.
– Та самая, на которую он напал?
Короткая пауза.
– Да.
– Что ты можешь сказать о поведении Стрейчи в последние недели?
– Ко мне многие по этому поводу обращались. Вообще-то, я даже намеревался поговорить с ним… – Мейнард ссутулился, отвел взгляд в сторону. – Теперь уже поздно, и я никогда не узнаю, мог ли сделать что-то для него, как-то ему помочь.
– Ты упомянул, что он работал с архитектором…
– Да. Как оказалось, с правнучкой того самого архитектора, который и построил «Темные фронтоны». Ее зовут Памела Флад. Продолжает семейные традиции – у нее архитектурная фирма. Нам с нею повезло.
