Кейси написала:
Опросить экипаж представляется невозможным.
— Нам э-ээ… известно, кто капитан? — робко спросил Рон Смит.
— Да, — сказал Майк Ли. Он сверился с блокнотом в кожаном переплете. — Некто Джон Чанг. Сорок пять лет, проживает в Гонконге, шесть тысяч часов налета. Капитан корабля N-22, принадлежащего компании «Транс-Пасифик». Весьма опытный пилот.
— Вот как? — осведомился Бэрн, подавшись вперед. — Когда его тестировали в последний раз?
— Три месяца назад.
— Где?
— Здесь, — ответил Ли. — Инструкторы «Нортона», на тренажерах «Нортона».
Бэрн откинулся на спинку кресла, недовольно фыркнув.
— Какие оценки он получил? — спросила Кейси.
— Самые высокие, — сказал Ли. — Можете проверить экзаменационные ведомости.
Кейси написала:
Ошибка пилота исключается (?)
— Как вы думаете, мы сможем его опросить? — заговорил Мардер, обращаясь к Ли. — Он согласится побеседовать с нашим сервисным представителем в «Кайтаке»?
— Я уверен, экипаж пойдет нам навстречу, — отозвался Ли. — Особенно если вы предложите вопросы в письменном виде… Полагаю, мы получим ответы в ближайшие десять дней.
— Хм-мм… — недовольно протянул Мардер. — Так долго…
— Если мы не опросим пилота, могут возникнуть затруднения, — вмешался Ван Трунг. — Инцидент случился за час до посадки, а регистратор переговоров в кабине фиксирует лишь последние двадцать пять минут. Иными словами, РПК бесполезен.
— Верно. Но у вас есть еще РПД.
Кейси написала:
Регистратор полетных данных.
— Да. РПД у нас есть, — отозвался Трунг. Однако в его голосе сквозило сомнение, и Кейси понимала, почему. Регистраторы полетных данных славились своей ненадежностью. В представлении большинства людей эти загадочные «черные ящики» скрупулезно хранят все тайны полета, но на самом деле они зачастую попросту не работают.
— Я сделаю все, что в моих силах, — пообещал Майк Ли.
— Что мы знаем об этом корабле? — спросила Кейси.
— Самолет новый, — ответил Мардер. — В эксплуатации три года. Четыре тысячи часов налета и девятьсот циклов.
Кейси написала:
Цикл = взлет-посадка.
— Когда в последний раз производились регламентные работы? — мрачно осведомился Доэрти. — Боюсь, нам придется ждать отчет несколько недель.
— В марте, по программе «С».
— Где?
— В Лос-Анджелесе.
— Иными словами, работы скорее всего были проведены качественно, — сказала Кейси.
— Да, — подтвердил Мардер. — Итак, для начала у нас три версии — погода, человеческий фактор и технические неполадки. Какая неисправность N-22 могла вызвать такое поведение машины, будто она попала в зону турбулентности? Неполадки в органах управления?
— Да, конечно, — уныло произнес Доэрти. — Например, выпуск интерсепторов. Предкрылков, — поправился он, взглянув на Боба, как будто новый вариант термина мог тому лучше объяснить, о чем идет речь. — Придется проверить гидравлику, приводящую в действие все поворотные плоскости.
— Авионика?
Трунг писал что-то в блокноте:
— В настоящий момент меня больше всего занимает вопрос, почему автопилот не перехватил управление. Сказать более определенно можно, лишь изучив содержимое РПД.
— Электроника?
— Вероятно, предкрылки были выпущены из-за замыкания в схеме, — ответил Рон Смит, качая головой. — Я имею в виду, такую возможность нельзя исключать…
— Двигатели?
— Да, двигатели тоже нужно проверить, — сказал Бэрн. — Если во время полета выдвинулась решетка реверса, машина потеряла бы устойчивость. Но в таком случае неизбежны повреждения турбины. Если они есть, мы их обнаружим.
В блокноте Кейси осталась запись:
Управление — выпуск предкрылков, гидравлика — выпуск предкрылков, авионика — автопилот, электроника — замыкание в схеме, двигатели — решетка реверса.
Причиной происшествия мог оказаться сбой практически в любой системе корабля.
— Вам предстоит немало потрудиться, — сказал Мардер, поднимаясь из-за стола и собирая бумаги. — Не стану вас задерживать.
— Какого черта, Джон, — подал голос Бэрн. — За месяц мы докопаемся до самой сути. Я совершенно спокоен.
— А я — нет, — отозвался Мардер. — У нас нет месяца. Только неделя.
В комнате поднялся шум:
— Неделя?
— Какого черта, Джон!
— Прекрати, Джон, ты ведь знаешь, что ГРП всегда требует месяц!
— Но только не сейчас, — сказал Мардер. — В прошлый четверг китайское правительство вручило нашему президенту Гэлу Эдгартону протокол о намерениях. Китай приобретает у нас пятьдесят N-22 и собирается заказать еще тридцать. Первые поставки — через полтора года.
В комнате повисла ошеломленная тишина. Присутствующие переглянулись. Слухи о крупной сделке с Китаем ходили уже давно. В выпусках новостей ее называли «решенным делом», но в компании «Нортон» этому не верил никто.
— Это истинная правда, — продолжал Мардер. — Полагаю, нет нужды объяснять вам, что это значит. Речь идет о заказе на общую сумму восемь миллиардов долларов. Четыре года работы с полной загрузкой производственных мощностей. Компания войдет в двадцать первый век, имея солидный финансовый фундамент. Это позволит модернизировать N-22 и приступить к созданию N-XX, широкофюзеляжной машины нового поколения. Мы с Гэлом согласны в том, что эта сделка — вопрос жизни и смерти для компании. — Мардер сунул бумаги в кейс и защелкнул замки. — В воскресенье я вылетаю в Пекин, чтобы встретиться с Гэлом и подписать протокол с китайским министром транспорта. Он наверняка захочет узнать, что произошло с Пятьсот сорок пятым. Если я не смогу ему ответить, он расторгнет договоренности и передаст заказ «Аэробусу». В таком случае я и компания оказываемся в глубоком дерьме, а все вы, сидящие за столом, теряете работу. Иными словами, будущее компании «Нортон» всецело зависит от результатов вашего расследования. Я не хочу слышать ничего, кроме ответов на свои вопросы. Они нужны мне не позже чем через неделю. У меня все. Увидимся завтра.
Он развернулся на каблуках и вышел из комнаты.
Боевая рубка 7:27 утра
— Каков мерзавец, а? — сказал Бэрн. — Неужели он надеялся таким вот способом подвигнуть нас на трудовые свершения? Да пошел он к такой-то матери!
Трунг пожал плечами:
— Джон всегда так поступает.
— Как вам это нравится? — спросил Смит. — Я имею в виду, это ведь прекрасная, замечательная новость. Неужели Эдгартон и вправду подписывает договор с Китаем?
