Каким же я был самонадеянным болваном, когда появился здесь, радостно предвкушая, как поставлю эту империю на уши и изрядно развлекусь! Брат, скотина, поставил меня в это дурацкое положение, слив информацию обо мне и предопределив, тем самым, мое поражение.
Может, я рано запаниковал, может быть, эти четверо – не генералы? Или кукловод – кто-нибудь из братцев Атуан? Нет, собственные магические способности, находясь в сознании, можно заблокировать, а интуицию – только перейдя в бессознательное. Она уже у меня сработала и вопила дурным голосом о том, что я в ловушке.
Спокойно. Безвыходные ситуации бывают, однако их ничтожно мало. Выигрыш и проигрыш в игре для меня совершенно одинаковы по последствиям. Единственный шанс на спасение и сохранение лица дает прерванная игра или ничья.
Местечко действительно выбрали тихое: ресторан небольшой, уютный, выполненный в серых и темно-серебряных тонах. Ясен пень, пока мы сюда летели, посетителей отсюда по-быстрому попросили. После того, как метрдотель спросил нас, не доверим ли мы ему выбор блюд, или есть какие-либо особые пожелания, все посмотрели на меня. Я дал согласие. При других обстоятельствах я, пожалуй, пожелания высказывал бы хоть и молниеносно, но после минимум получасового допроса свидетелей. Люблю я это дело – выяснить, что в ресторане имеется самое лучшее, и получить это. На два столика начали накрывать моментально. Мы расположились в стороне от этой суеты. Решил, что пора попытаться добиться хотя бы ничьи. Пора закрывать балаган, пока не набежали зрители, а то придется мне быть в нем дурачком.
– Капитан, а что это тем двум ребятам накрывают отдельно? – начал я. – Разве не правильным было бы, если бы мы сдвинули столы и, так сказать, пообедали совместно? Распорядитесь, пожалуйста.
Выражение лица капитана быстро сменилось несколько раз, пока не приняло вопросительный вид. Вначале, наверное, он подумал обо мне как о слабоумном, хотел наплести что-нибудь вроде того, что часть телохранителей должна находиться на некотором отдалении от охраняемого объекта. Потом, наверное, решил сказать что-то о месте рядового и сержантского состава в табели о рангах. Потом, должно быть, вспомнил, что почти наверняка у меня есть ответ на любое его заявление, и решил просто вопросительно посмотреть. Майор спокойно посмотрел на капитана и явно не собирался говорить. Полковник развеселился и тоже стал ждать ответа от капитана. Я решил продолжить:
– Или генералам зазорно сидеть за одним столом всего-то со средним и старшим офицерским составом?
– Знаете, Лон, – полковник не выдержал и хрюкнул от сдерживаемого смеха, – я тоже недавно подумал о том, что меня незаслуженно обидели, что моими подчиненными просто обязаны были назначить генералов. Но, Лон, у всего должна быть мера. Я все-таки полковник службы охраны императора, я в лицо знаю практически всех генералов и адмиралов империи.
Я его веселья ни в малейшей степени не разделял. Если бы он говорил правду – был бы до одури счастлив. Поэтому просто из принципа решил испортить ему настроение и дать в полной мере осознать, как это неприятно, когда из тебя сделали клоуна.
– Просто обхохочешься. Никакой меры у этого цирка нет. Не знаю, утешит ли вас тот факт, что главным дурачком в этом цирке сделали все-таки меня. Вы все можете с полным правом считать себя не клоунами, а подсадными зрителями. Когда мы вылетали сюда, я, как и вы, полковник, считал себя самым умным из всех возможных умников. А теперь же чувствую, что меня бессовестно и цинично надули, и даже знаю, кто и зачем.
Капитан, майор и полковник смотрели на меня, не пытаясь скрыть изумления: так, будто у меня только что одновременно выросли оленьи рога и ослиные уши. У двух других участников кордебалета были каменные физиономии, словно они ничего не слышали и разговор их никак не касается.
– Ага. Вижу, вы трое использовались втемную. Значит так. Капитан, дайте команду местному персоналу не отсвечивать здесь, накрывать вон там, на веранде, причем один стол на всю компашку, заодно пообещайте отрезать им уши, если немедленно не поставят здесь шумоподавительную завесу. Ваш дурацкий отдел, который вы с сегодняшнего дня возглавляете, вряд ли просуществует до завтра, но о секретности вы обязаны позаботиться, если вы, конечно, не хотите поразвлечься перед уходом, занявшись физической ликвидацией всего местного персонала.
Капитан сообразил все быстро. Он понял, что если даже я и сбрендил, то в этом случае целесообразнее всего было бы выполнить мои указания. Сам он, однако, никуда не побежал, а многозначительно посмотрел на майора, коротко кивнул и повел в сторону веранды подбородком. Майор тоже никуда не побежал. Он слегка откинулся на спинку и задумался секунд на десять. Потом ожил.
– Все. Завеса стоит. Этих здесь тоже не будет, пока не разрешу. Накрывать теперь будут там. Один стол на всю компашку, точнее, три сдвинутых стола.
Я приглашающе махнул двум безымянным ребяткам.
– Давайте, ребята, подсаживайтесь поближе. Обсудим, так сказать, некоторые весьма интимные вопросы.
Ребятки дождались кивка майора, взяли свои стулья и подсели поближе.
– Ну, господа генералы, разъясните господину полковнику, как получилось, что он в лицо вас не знает? Заодно представились бы, что ли. Какой теперь смысл физиономии кирпичом делать?
– Генерал-майор десантных войск Глан Родерик.
– Контр-адмирал военно-космических сил Торс Вендерон.
Теперь рожи кирпичом стали у сладкой троицы. Генерал с адмиралом посмотрели друг на друга. Продолжил генерал:
– Господин полковник не знает нас в лицо по той причине, что очередные звания мы получили непосредственно перед тем, как стать слушателями Академии Генерального штаба империи. Гофмаршал нашими новыми погонами у нас перед носом помахал и спрятал их. Сказал приходить на официальное вручение через три года. Участниками местного балагана нас назначили под предлогом сдачи практики по курсу «Прикладная психология выживания». Не знаю уж, на чем мы прокололись, но теперь, наверное, у нас будут некоторые неприятности. Едва ли нам выставят сколько-нибудь приличные оценки за практику. Двое оставшихся в отеле – генерал-майор десантных войск Тимоти Роджерс и генерал-майор войск дистанционной атаки Шональд Вейбур, обстоятельства аналогичные.
– Не сгущайте краски, генерал. Полагаю, с практикой у вас будет все отлично. Об этом позаботится тот, кто организовал вам эту работенку, уж он постарается, чтобы преподаватели в академии не узнали ее подробностей. Кроме разве что одного из преподавателей – принца Стоксфола. С вами тоже поступили не очень честно. Когда выяснилось, что у капитана в подчинении майор, а у того, в свою очередь, – полковник, раскрытие вашего инкогнито стало совершенно неизбежным. Тем более, майор наверняка давно уже задумался, отчего ему в командировку не разрешили взять кого-нибудь из своих настоящих подчиненных. Не так ли, майор?
– Верно, Лон. Правда, как все обстоит на самом деле, я додумался бы не скоро. Зачем эта комедия? Когда меня наняли на эту работенку, мне было не до веселья: я готовился умереть, и уже говорил почему, а теперь не знаю, что и думать.
