Мистер Морроу тяжело вздохнул:
– А я-то надеялся, что с переездом сюда все наладится, – тихо сказал он. – Все-таки мы живем теперь вместе, как нормальная семья.
Ник покачал головой, и на его красивое лицо легла тень тревоги.
– Ох, пап, – проговорил он. – Если бы только мы могли что-нибудь сделать!
Отец встал, подошел к окну и окинул имение невидящим взглядом.
– Знаешь, сынок, – помолчав, сообщил он, – кое-что мы попробуем сделать. Я навел кое-какие справки, и теперь можно узнать точный ответ.
Не говоря больше ни слова, он подошел к телефону и стал набирать номер.
– Есть кто-нибудь дома? – крикнула Регина, заходя в переднюю и снимая куртку.
Было уже половина двенадцатого. Она не думала, что так поздно, да и в гостиной еще горел свет.
«Похоже, никто не спит», – удивилась она и поспешила туда, ей не терпелось рассказать маме о вечере у Брюса.
Подойдя к двери, она невольно взялась за крошечный рубиновый кулон, подаренный ей Брюсом неделю назад, и зарделась.
«Я не могу поверить в то, что произошло», – подумала она и улыбнулась.
Сцена, представшая ее глазам, изумила ее. Ей казалось, что мама не очень хорошо себя чувствует, но та еще не спала. Более того, она была празднично одета и выглядела моложе и красивее, чем всегда. Николас разливал шампанское по хрустальным бокалам, а папа широко улыбался.
– Привет! – Регина переводила взгляд с одного счастливого лица на другое. – Разве мы что-нибудь празднуем? И с шампанским?
– Ну конечно же! – Отец подошел к ней и крепко обнял. – Николас, налей сестренке бокал!
– О, Регина, детка! – Мама тоже подбежала к ней и заключила дочь в объятия. – Я так счастлива, что вот-вот расплачусь!
– Минутку! – Девушка отступила и обвела всех непонимающим взглядом. – Скажите, чему мы так радуемся?
– Сейчас узнаешь, – ответил папа и подал дочери бокал шампанского. – Но сперва, я полагаю, нам нужен тост.
– За Регину, – сказала миссис Морроу, и ее глаза наполнились слезами.
– И за всех нас, – добавил Николас и поднял бокал.
– Вот за это я выпью, – рассмеялась Регина и с удовольствием пригубила шампанское. Потом поставила бокал и уселась на диван. – Ну теперь признавайтесь, что произошло?
Мистер Морроу сказал:
– Регина, дело в том, что появилась возможность полностью восстановить твой слух.
Дочь ошеломленно посмотрела на него. Во рту пересохло. Наконец она слабо выдохнула:
– Полностью?..
– Да-да, – повторил отец, – полностью. Примерно через год лечения ты сможешь слышать все. Музыку, пение птиц, детский смех…
«И голос Брюса, говорящий о любви». – Девушка закрыла глаза, не в силах поверить.
– Это правда? – спросила она спустя миг, открывая глаза и пристально всматриваясь в папино лицо. – Или просто розыгрыш?
– Солнышко, неужели ты думаешь, что мы станем шутить по такому поводу?! – воскликнула мама.
Регина уставилась на нее и помотала головой.
– Нет, – выдавила она. – Просто трудно себе представить. – На ее лице засветилась слабая улыбка. – Значит, где-то есть врач, который сможет меня вылечить?
Мистер Морроу сел рядом с дочерью и взял ее за руку.
– У меня душа рвалась сказать вам об этом еще несколько месяцев назад, но я боялся слишком всех обнадежить. В прошлом году я прочел о мальчике с такой же бедой, как у тебя, Регина. Ему полностью вернули слух. Я разыскал адрес врача и написал письмо. Его зовут Макс Фридрих. Это превосходный швейцарский хирург. Через несколько недель я получил ответ. Врач писал, что лечение бывает успешным лишь в одном случае из тысячи и просил прислать твою историю болезни. А сегодня его коллега из Нью-Йорка позвонил мне и сообщил, что ты идеально подходишь для метода доктора Фридриха.
От возбуждения Регина вся дрожала. Пока отец рассказывал, она ликовала: «Я буду слышать. Я услышу голос Брюса. Я смогу разговаривать с ним по телефону. А когда мы будем вместе, я буду знать, о чем он говорит, даже с закрытыми глазами!».
В смятении она едва улавливала слова папы, но понимала: он нашел врача, который вернет ей слух.
– А мы будем к тебе приезжать, – говорила между тем ее мама, смеясь и понемногу отпивая шампанское. – Часто приезжать.
– Куда приезжать? – Регина непонимающе посмотрела на отца. – Разве нельзя провести курс лечения здесь, в Ласковой Долине? – Все внутри у нее сжалось от тягостного предчувствия.
«Около года», – сказал папа. Целый год! Она ни за что не уедет на целый год.
– Дорогая, доктор Фридрих невероятно занят, – принялся объяснять отец. – Он не сможет приехать сюда из Швейцарии. – Мистер Морроу все еще улыбался, не замечая, что на лице дочери застыл ужас.
– Швейцария! Уж не думаете ли вы, что я стану одна жить в Швейцарии? – вырвалось у нее.
– Регина, всего на один год! – сказала Скай, прижимая дочь к себе. – Ты уже столько всего вынесла. Еще годик – и все, не о чем будет горевать!
– Я буду навещать тебя, сестренка, – с жаром пообещал Николас. – Мы сможем вместе кататься на горных лыжах в Альпах.
– Мы все будем к тебе приезжать, – уверил ее мистер Морроу. – И доктор Фридрих, скорее всего, отпустит тебя домой на две рождественские недели.
Регина полными слез глазами обвела своих родных.
– Это лечение, – медленно проговорила девушка, стараясь не разрыдаться, – оно не может подождать? Почему его нужно провести именно сейчас?
Отец озадаченно приподнял бровь.
– Мы думали, ты сама захочешь поехать как можно скорее. – Он в замешательстве посмотрел на жену. – Мы договоримся с преподавателем, чтобы ты занималась по своей школьной программе в Швейцарии. Но, если ты очень хочешь закончить год здесь, я думаю, мы попытаемся уговорить доктора Фридриха изменить срок. Если, конечно, удастся. Ведь у него уже все расписано.
– Я хочу сказать, – произнесла Регина, – что нужно подождать еще дольше. – Ее пальцы невольно потянулись к рубиновому кулону.
– Насколько дольше? – спросил мистер Морроу. – Доченька, операцию лучше сделать как можно раньше.
Регина вскочила. Глаза ее наполнились слезами.
– Забудьте об этом! – крикнула она. – Впервые за всю жизнь я почувствовала, что живу по-человечески, как все нормальные люди. Я хорошо учусь. У меня есть настоящие друзья! Вы думаете, я вот так запросто поднимусь по трапу самолета и проведу целый год в чужой стране, без друзей, без общений – с одними врачами! – Регина изо всех сил пыталась держать себя в руках, но слезы бежали по щекам. – Вам-то легко, – всхлипывала она, – вы будете навещать меня, кататься на лыжах, а потом возвращаться домой! Запомните: решение принимаю я, только я! И я не поеду!
