Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
Вдруг следующая история жизни поможет нам принять решения о себе?
Александр Любищев
В 1918 году Александр Любищев, преподаватель Таврического университета в Симферополе, сформулировал цель своей жизни: создать естественную систему организмов. То, что сделал Менделеев в химии, он решил сделать в биологии – и, шире, в истории эволюции. В частности, подкорректировать теорию Дарвина: ему думалось, что тупым случайным перебором не создается та математически выверенная красота и великолепие, которые видим мы в природе.
«Для установления такой системы необходимо отыскать что-то аналогичное атомным весам, что, я думаю, найти путем математического изучения кривых в строении организмов, не имеющих непосредственно функционального значения… математические трудности этой работы, по-видимому, чрезвычайно значительны… К выполнению этой главной задачи мне придется приступить не раньше, чем через лет пять, когда удастся солиднее заложить математический фундамент… Я задался целью со временем написать математическую биологию, в которой были бы соединены все попытки приложения математики к биологии», – писал молодой преподаватель в 1918 году.
Ему 28 лет, на жизнь – то есть на работу – он поставил себе 90 лет. Далее составил план жизни и начал трудиться вместе со всей страной по пятилеткам – только своим личным пятилеткам. План – отчет. Отчет недельный. Месячный отчет. Годовой отчет: это уже многостраничная ведомость, целая тетрадь. Отчет за 5 лет, план на 5 лет вперед.
Планы подробные, с разделами и подразделами: математика, таксономия, эволюция, энтомология, история науки…
Много ли времени занимали сами эти отчеты и планы? Не более двух процентов от времени собственно работы. Подробный месячный отчет занимал от 1,5 до 3 часов, план на следующий месяц – 1 час. Годовой отчет – 17–20 часов.
Какое совпадение планов и отчетов? По главным делам запланированное и сделанное у Любищева сходится с точностью до одного процента.
«Всякие перерывы в работе я выключаю, я подсчитываю время нетто. Время нетто получается гораздо меньше количества времени, которое получается из расчета времени брутто, то есть того времени, которое вы провели за данной работой.
Часто люди говорят, что они работают по 14–15 часов. Может быть, такие люди существуют, но мне не удавалось столько проработать с учетом времени нетто. Рекорд продолжительности моей научной работы 11 часов 30 мин. Обычно я бываю доволен, когда проработаю нетто – 7–8 часов. Самый рекордный месяц у меня был в июле 1937 года, когда я за один месяц проработал 316 часов, то есть в среднем по 7 часов нетто».
Подробно считалось все, с точностью до 5 минут, особо внимательно разбиралось время, посвященное цели жизни, прямой научной работе.
«Август 1965 года: 136 часов 45 минут рабочего времени первой категории.
Основная научная работа – 59 ч. 45 м.
Систематич. энтомология – 20 ч. 55 м.
Дополнит. работы – 50 ч. 25 м.
Орг. работы – 5 ч. 40 м.
Итого 136 ч. 45 м.»
Он использует каждую минуту, любые так называемые «отбросы времени»: в любой пешей прогулке он собирает насекомых; когда на заседаниях начинается болтовня, он решает задачки. Английский и немецкий языки он выучил в основном во время поездок в трамваях.
Это и была его Система: беречь каждую минуту своей жизни. Свою Систему он создал еще до того, как поставил в своей жизни цель.
За два года до постановки цели жизни, в 26 лет, а точнее 1 января 1916 года Саша Любищев дал себе обет: научиться отслеживать и беречь время своей жизни. Время невосполнимо. С тех пор, с 1916 года по 1972-й, по день смерти, пятьдесят шесть лет подряд Александр Александрович Любищев аккуратно записывал расход времени. Любое свое действие – отдых, чтение газет, прогулки – он отмечал по часам и минутам.
Его дочь рассказывала, что в детстве, когда она и брат приходили к отцу в кабинет со своими расспросами, он, начиная с ними общаться, делал при этом отметки на бумаге: отмечал время.
Действительно, учитывалось все. Отчет за 1938 год: кроме обязательного учета рабочего времени (экология, энтомология, оргработа, Зообиологический институт и Плодоягодный институт), учтено все личное время: общение с людьми, передвижение, домашние дела. Чтение научной и художественной литературы на разных языках – 9000 страниц, 247 часов. Написано 552 страницы научных трудов, из них напечатано 152 страницы. Развлечения – 65 раз.
Далее список просмотренных спектаклей, концертов, выставок и кинокартин.
Что бы он ни делал, он помнил, зачем он это делает, для какой цели. По итогам чтения каждой книги – ее конспект: то содержание, которое соответствовало целям чтения. По итогам нескольких конспектов – критический разбор, в котором Любищев формулирует уже свое видение предмета. Когда подходит время статьи – у профессора Любищева уже все готово, он пишет ее быстро. И на каждой его статье стоит «цена»: количество часов и минут, потраченных на ее подготовку и написание (все раздельно).
Используя эту систему, он мог добиваться целей, заведомо превышающих возможности обычного человека.
Когда Любищев понял, что для выполнения цели своей жизни ему нужно работать и вширь, и вглубь, стать одновременно и узким специалистом, и универсалом, он поставил такую задачу и таким человеком стал. Как отмечали друзья и коллеги, диапазон его знаний был просто огромен. Заходила речь об английской монархии – он мог привести подробности царствования любого из английских королей; говорили о религии – выяснялось, что он хорошо знает Коран, Талмуд, историю папства, учение Лютера, идеи пифагорейцев… Он знал теорию комплексного переменного, экономику сельского хозяйства, социал-дарвинизм Р. Фишера, античность… Он все это знал, потому что он выделял на это время и использовал время строго по назначению.
«У Александра Александровича Любищева были свои, совершенно особые отношения со Временем. Он был свободен от желания обогнать, стать первым, превзойти, получить… Он любил и ценил Время не как средство, а как возможность творения. Относился он к Времени благоговейно и при этом заботливо, считая, что Времени не безразлично, на что его употреблять. Оно выступало не физическим понятием, не циферблатным верчением, а понятием нравственным. Время потерянное воспринималось как бы временем, отнятым у науки, растраченным, похищенным у людей, на которых он работал. Он твердо верил, что время – самая большая ценность и нелепо тратить его для обид, для соперничества, для удовлетворения самолюбия. Обращение со временем было для него вопросом этики», – писал о нем Даниил Гранин, посвятивший ему книгу «Эта странная жизнь».
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 32
